четверг, 24 октября 2013 г.

6 Призрачный город, отрывок

Повесть "Призрачный город" входит в книгу "Маскарад забытых кошмаров".



   Молодой охотник из клана Зеленых гарредов, совсем еще лопоухий, но считавший себя взрослым, вот уже несколько часов сидел в засаде напротив проклятого Призрачного города. У парня было на редкость скверно на душе, чему имелись серьезные причины. Место для ночного бдения он выбрал очень хорошее, просто идеальное: одновременно и укромное, и с отличным обзором, нечего было опасаться, что его обнаружат. И, тем не менее, оба сердца Медлока до краев заполняли постыдный страх и тоска.

   Для друзей, таких же лопоухих юнцов, его вылазка сюда являлась обычным посвящением. Неписаный, но непреложный закон клана гласил, что каждый охотник обязан в одиночку провести здесь ночь Главного Полнолуния и увидеть все своими глазами. Такая ночь случалась лишь три-четыре раза в год, и еще не так давно сам Медлок полагал, что у него посвящение пройдет, как и у всех остальных. То есть, как именно, он не знал (рассказывать было категорически нельзя, никто и не рассказывал), но достаточно привычно: ушел парень – через день вернулся. Разве что стал молчаливее, и уши начали по-взрослому сворачиваться в трубочку. И все, кроме мелких, знают, почему, но помалкивают.
   А у Медлока всегда все не как у нормальных гарредов. Мать не устает повторять, что он слишком нетерпелив, упрям и любопытен. Возможно, права родительница: сидел бы он сейчас счастливый, весь в предвкушении. О, Боги! Что только в голову не придет! Разве счастье – в неведении? Нет, матушка, нет, родненькая: лучше знать, чем не знать. Гораздо тяжелее, но лучше.
   Когда одну Малую Луну назад Медлок вытянул жребий идти сюда, жизнь казалась простой и расчудесной. Сходит, посвятится в Призрачную тайну, и станет совсем уже равным среди взрослых. Конечно, его будет беспокоить, как и всех: кого посетят на этот раз призраки из проклятого города – Зеленых, Синих или Желтых? Что застанешь, вернувшись домой: праздник или траур? А если траур, то кого забрали в Призрачный город – дряхлого старика или болезненного младенца? Горе семье, у которой призраки отняли близкого. Всем известно, что уносят они на смерть долгую и страшную, без надежды на возрождение. И спасения от них нет. Найдут и в чаще зеленого леса, и на дне синего моря, и в бескрайних просторах желтой степи…
   Но зато, вернувшись, Медлок будет иметь полное право идти к родителям Солы и просить, чтобы отпустили дочь к нему в дом. Сола, Со-ла… Имя-то какое! А сама! Он положил на Солу глаз в прошлом году, когда сам еще только-только был допущен к настоящей охоте, а она бегала по лесу в короткой юбчонке. На Солу многие заглядывались, и ничего удивительного: не просто дочь одного из старейшин, но и редкая красавица. Губки – ягодки, глазки – зеленые пуговки, ушки – мягкие розовые лопушки. Ножки пухленькие, попка… Стоп, стоп! Куда это меня занесло? – одернул сам себя Медлок. Но сказочная попка Солы, обтянутая зеленой юбочкой, еще немного помаячила перед его внутренним взором.
   Только проделав двадцать раз дыхательное упражнение, Медлоку удалось загнать образ милой в дальний уголок правого сердца. Сола сопротивлялась и не хотела уходить так глубоко. Сейчас не время, девочка! – взмолился он, и Сола нехотя, с обиженным вздохом, свернулась клубочком и затихла.
   Осознав себя вновь среди камней на склоне холма напротив Призрачного города, Медлок тревожно огляделся. Не слишком ли долго он мечтал? Нет, все идет, как и положено: Малая Луна уже высоко, скоро выйдет Средняя, а за ней – и Большая. Луны начнут свой хоровод в безоблачном ночном небе, а когда приостановятся, образовав правильный треугольник, появится ненавистный Призрачный город. А потом? А потом – увидим.
   И вновь чья-то холодная когтистая лапа стиснула оба сердца, а Сола в своем уголке вскинула пушистую голову и тревожно прошептала: «Медлок, что с нами будет?» Ее парень мог успокоить, то есть – обмануть. Но не себя.
   Он тоже понравился Солее тогда, беззаботным прошлым летом. Никаких вольностей воспитанная в строгости девица, конечно, не позволяла, но венок из белых цветов от ухажера приняла и обещала войти в его дом, – если позволит отец. Медлок не последний парень в клане, но отец Солы по праву слыл первым самодуром среди старейшин.
Почему она не оказалась дочерью простого охотника, которому достаточно принести ворох шкур да связку битой птицы? Женихам своих дочерей, из которых Сола – самая младшая, Ченк давал немыслимые задания. И в результате далеко не все доченьки уже замужем, хотя соискателей много. А второй раз не подступишься: однажды оплошал, больше не лезь!
   Вот поэтому-то Медлок и пошел к колдунье: узнать, что его ждет, какой квест назначит ему старый Ченк. К ведьме редко кто обращался, потому как жила старая далеко, брала за ворожбу дорого. Да и страшновато, чего скрывать. Но ради Солы он был готов и не на такое, пошел. Лучше бы не ходил! Нет, это опять маманя заговорила, это – не он.

   Ведьма придирчиво проверила подношение (еле допер: три свежих зайца, бочонок меда, мешок орехов!) и только потом выслушала вопрос. Взяла кровь из пальца, выдрала клок волос и с брюзгливым ворчаньем развела в очаге огонь. Палец, немилосердно распоротый тупым ножом, сильно болел. Болел и загривок, из которого карга выдернула волосы. Глаза щипало от вонючего дыма из очага, в огонь которого ведьма бросала пучки сушеных трав и другие, куда менее аппетитные вещи. Но Медлок сидел тихонько, ибо ему было велено прикинуться камнем, а это он умел делать не хуже других.
   Побросав в огонь всякой дряни (и где только насобирала?), старуха всучила посетителю грязную тряпицу, смоченную в кадушке с водой. Медлок решил, было, что это – палец перевязать, но бабка велела прикрыть тряпкой нос и рот: дышать через нее. Да уж, лучше дышать этой тряпкой, чем смрадом, валившим от очага. Он сунул кровоточащий палец в рот, а нос занавесил «фильтром», как назвала колдунья свою ветошь.
   Дальше началось самое интересное. Убедившись, что клиент послушно сопит в фильтр, ведьма с тихими завываньями кинула в огонь его волосы, а затем вылила из малой плошки кровь. Огонь сразу стал темнее и каким-то разноцветным. Медлок никогда такого не видал и окаменел окончательно, выпучив глаза и дыша через раз. А ведьма, все так же подвывая, принялась приплясывать вокруг радужного огня. Она все быстрее и быстрее перебирала усохшими кривыми ногами, вскидывала руки и трясла косматой головой. Страшный танец казался бесконечным, но Медлок следил за ним с неослабевающим вниманием: нельзя пропустить ни одного слова, когда колдунья начнет вещать. Повторять она не станет, а, очнувшись, и вовсе забудет, о чем говорила.
   Карга перестала топтаться и, запрокинув сморщенное, словно сушеная рябина, лицо к низкому черному потолку, затянула гнусавым голосом:
  – Сола не для тебя, дерзкий мальчишка! Сола – ни для кого, Сола – не для жизни!
   У Медлока вся шерсть на теле встала дыбом, отнялся язык, и перестали биться сердца. А ведьма повернулась к нему и продолжила, сверкая безумными кошачьими глазами:
  – Про Солу забудь! Пройдет одно Полнолуние, и будет праздник. Но затем наступит другое, и Солы не станет. Сола – не для жизни!
   Колдунья зашлась то ли кашлем, то ли смехом, а потом повалилась на земляной пол кучей ветхого тряпья и затихла.
   Медлок не помнил, как покинул ее тесное жилище, как брел через ночной лес. Нашел он себя уже под утро, сидящим на берегу ручья. В голове было пусто, а в груди и животе – холодно. Он долго сидел там, швыряя в темную воду камешки и веточки. Камешки тонули, ветки плыли по течению. Медлоку не хотелось быть ни тяжелым камнем, ни безвольным прутиком.
   А может, старая наврала? Как это: Сола не для него, не для жизни? Но он знал, что ведьма никогда не врет. Она или молчит, или вещает правду. И помнил рассказы стариков о том, что очень редко, один раз в двадцать, а то и тридцать поколений, призраки забирают молодого гарреда. Да норовят взять самого лучшего, а уж никого лучше Солы Медлок не знал. Так что не соврала колдунья, но что теперь делать со страшной правдой, как жить с ней?
   Неизвестно, сколько бы он так просидел над ручьем, но, в конце концов, из-под полузатопленной коряги показалась облепленная тиной голова старого знакомца, Водяного, с выпученными рыбьими бельмами и укоризненно пробулькала:
  – Малый, ты уже распугал всю рыбу да мне три раза по плеши залудил. Уйди от греха!
  – Прости, Пузырь, я не со зла.
  – А чего тогда? Топиться собрался? Давай топись живее, не томи, – Водяной заквакал над своей шуткой, но тут же заглох, поскольку Медлок почему-то не поддержал веселья. – Какой-то ты сегодня опрокинутый, что стряслось? Твои капканы кто-то разорил?
   И Медлок, будучи уже не в силах в одиночку нести свою боль, все ему рассказал.
  – Ну и дурачина же ты! Зачем ходил?
  – Чтобы подготовиться.
  – И что, готов теперь? Только казниться всю жизнь будешь, что знал, а помочь не смог. А так – погоревал бы свое, да утешился.
  – Неужто ничего сделать нельзя?
  – Сам ведь знаешь, что нет. Здесь разве что чудо поможет, но чудеса давно перевелись. И никому больше не рассказывай, а Соле – особенно. Пусть девочка спокойно проживет то время, что ей еще отпущено.
   От этих добрых советов Медлоку сделалось еще тошнее. Хорошо, вспомнил по пути домой проверить свои силки да капканы: в деревню вернулся, как порядочный, с добычей. Оставшиеся до его Главного Полнолуния дни прошли, словно в тумане. Солу, рыжее свое солнышко, видел только издали. Почти не выходил из дома, боясь столкнуться с ней и чем-то себя выдать. Сказался больным, и притворяться не пришлось: ни аппетита, ни румянца, ни всегдашней живости. Матушка испереживалась над ним, а дружки подтрунивали – мол, трусит идти на призраков смотреть. Молча терпел и заботу, и насмешки. В голове, поймав себя зубами за куцый хвост, кружилась одна и та же мысль: какой же он был дурак еще совсем недавно, до похода к ведьме! Из-за сущей ерунды тревожился – по силам ли ему будет задание Ченка? Как будто ничего страшнее в жизни не бывает…

   Медлок встряхнулся, отгоняя некстати нахлынувшие воспоминания. В темно-фиолетовом небе маячило уже две Луны: голубоватая Малая и серебристая Средняя. Склоны напротив, в которых скрывался Призрачный город, пока выглядели обычными скалами, разве что блестеть стали сильнее своими острыми гранями. Ничего, скоро покажется золотая Большая Луна, и он наконец-то увидит, как это все бывает. А потом пойдет к полоумному Ченку и получит свой квест. И выполнит его или – погибнет. Если повезет, у них с Солой будет немного времени для счастья. Теперь Медлок уже взял себя в руки, и девочка ничего не заподозрит. Ну, а коли не повезет, он просто ничего больше не узнает.
   Ежась от ночной прохлады под коротким плащом и обхватив себя всеми руками, Медлок торопил время: скорее, скорее, сколько можно, уже полночи прошло! И Большая Луна сжалилась над ним, выплыла из-за гор во всем своем великолепии. Парень знал, что теперь осталось совсем недолго. Он много раз наблюдал лунный хоровод, так что в небо не смотрел, сосредоточив все внимание на Призрачных скалах.
   Внезапно его уши уловили слабые, но оттого не менее нелепые здесь и сейчас звуки: дробный стук чего-то твердого по камню, голоса и смех. Медлок замычал от досады и отчаяния. Это немыслимо, он должен быть один! Никто не ездит по этой дороге ночью, на ней и днем-то мало кого встретишь! Оказалось – ездят. В ту сторону, откуда слышались голоса, дорога просматривалась совсем недалеко, поскольку огибала горушку, на которой притаился юный гарред. Не отрывая глаз от скал напротив, он вслушивался в приближающиеся голоса, которые звучали все громче в ночной тиши.
   Ехало двое. Разумеется, не гарреды: лишь один из голосов можно было с натяжкой счесть нормальным. Второй звенел на таких высоких тонах, что напоминал скорее щебетание птицы. Разговор на непонятном языке состоял из отдельных коротких слов:
  – Воронеж.
  – Житомир.
  – Рига.
  – Адлер.
  – Ростов.
  – Было!
   Скосив глаза в ту сторону, Медлок увидел, как из-за поворота показались два всадника. Да, ему доводилось слышать о таких животных с твердыми копытами, на четырех ногах. На них часто путешествуют пришлые купцы. Лошади, кажется… И что с ними делать, с незваными ночными гуленами? Ведь все испортят!
   В этот самый момент Призрачные скалы начали превращение. На миг вспыхнули нестерпимым блеском, а затем стали двоиться, троиться, множиться, менять цвет и форму. Всадники остановились и вдруг пропали, просто исчезли! Медлок поморгал, потряс головой: на дороге, где только что стояло двое верховых, никого не было. Да чтоб вы совсем провалились! Парень с некоторым облегчением перевел дух и вновь перенес внимание на метаморфозы, происходящие напротив.
   Скал как таковых уже не было видно. Вместо них, повторяя в общих чертах прежние силуэты, громоздились переливающиеся цветами бледной радуги башни, шпили, колонны, мосты и лестницы. Призрачный город мерцал в свете Лун, а его зыбкие очертания неуловимо менялись каждую минуту.
   Появился и стал постепенно нарастать противный звон, которого было почти не слышно, только заныли зубы, и уши заложило. Среди колеблющихся стен города возникло какое-то движение. Медлок, зажавший верхними руками уши, нижними протер слезящиеся от напряжения глаза. Широкая радужная лестница, спускавшаяся к дороге, медленно заполнялась полупрозрачными фигурами. Они появлялись ниоткуда и нестройной толпой плавно двигались вниз.
   Призраков было много, очень много. Затаив дыхание, Медлок наблюдал, как они, оставив позади свой мерцающий город, покружили немного над дорогой, а затем двинулись вверх по его склону. Прямо к нему! Полуживой от ужаса, почти оглохший, парень скорчился в своем укрытии и зажмурил глаза. Только бы не напустить в штаны, такого позора он не перенесет. Призракам не нужен сегодня зеленый гарред, они пройдут мимо.
   Не прошли! Призраки окружили гарреда и молча переговаривались, стоя вокруг. Их голоса звучали прямо у Медлока в голове, метались и отскакивали от стенок черепа:
  – Молодой, опять молодой.
  – Но не тот.
  – Как всегда. Что им всем нужно?
  – Они сами не знают.
  – Но не мы.
  – Нет, не мы…
   Неимоверным усилием воли Медлок заставил себя открыть глаза, и волосы зашевелились на его раскалывающейся голове, а крик застрял в горле. Со всех сторон его обступили высокие бесформенные клочья тумана, и все они смотрели на него, тянулись к нему и светились под застывшими в небе Лунами. А потом все исчезло.
  *
Купить эту книгу можно здесь.

6 комментариев:

  1. блиннн... ") да сколько ж их у тебя ")

    ОтветитьУдалить
  2. В "Перекрёстке" 6 томов, там 9 частей. Было 10, но первые я капитально переделала. Я такая писучая была, Жень :)))

    ОтветитьУдалить
  3. чегой эт в прошедшем времени.. что за Мартин Иден в тебе вдруг проснулся ")))

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Мартин, спааать!!!
      Так я когда-то по авторскому листу в неделю выдавала. Сейчас - не знаю, получится ли. А пока вообще только статьи на заказ пишу. Стихи порой родятся. Ну, и в блоге теперь :)

      Удалить
    2. вооот ")) блог - наше все "))

      Удалить
    3. Так уж прямо и всё? Блоговод ты эдакий :)))))

      Удалить