суббота, 28 декабря 2013 г.

2 Маскарад забытых кошмаров, отрывок 2



   Бигс не ждал, что они вернутся так быстро. Проводив жену с Игорем в море, он приготовился скучать до вечера. Эльф перетащил свеженаколдованный шезлонг ближе к воде, возлег на него прямо в одежде и принялся лениво прикидывать: сколько еще лекций и семинаров ему придется перенести или уплотнить по случаю трагических событий, которые все никак не закончатся.

   Жену Игоря он с огромным сожалением, но искренне похоронил в душе: похоронил в тот самый момент, как увидел ее падение в пропасть. Остальные члены команды считают иначе? Что же, это их выбор, мешать он не станет. Сам Бигс всегда предпочитал быть готовым к наихудшему варианту – с тем, чтобы потом приятно удивиться. Но никак не наоборот.
   Предчувствиям жены он привык доверять, но в меру. Она-то как раз обычно выдавала желаемое за действительное, презрев логику и игнорируя законы природы (которые даже магия, между прочим, не совсем отменяет, а только раздвигает рамки). Джене бы только любовь до гроба, вздохи на скамейке да ветер в голове. А сама  уже бабушка, кстати, пора бы и солиднее стать. Хотя, не стоит: с несолидной интереснее.
   Галя ему всегда нравилась, чем-то они с Дженой похожи. Были. Да… Разбилась, утонула, сошла с ума… Какая разница, по большому счету? Был человечек – и нет человечка, такого славного…
   Его с головы до ног окатило брызгами, и совершенно оглушил задыхающийся бас Большого Человека, как он про себя называл Игоря:
  – Би-игс, старый пройдоха! Быстро наколдуй чего-нибудь вкусненького: твоя мою сюда тащит! Загипнотизировала к чертовой матери, понимаешь ли. Короче, я ухожу в подполье, найду себе грот неподалеку, и буду ждать сигнала.
   Игорь отжал и снова натянул плавки, подхватил свою одежду.
  – Зачем в подполье-то?
  – Джена сказала – завтра.
  – А-а, ну, раз она так сказала…
  – Где мой телефон?
  – Здесь нет сети.
  – Открыл Америку! Надо же до завтра чем-то заняться, хоть поиграю. И пожрать оставьте!
   Бигс тоже невольно заметался:
  – Когда они будут?
  – Своевременно или несколько позже. Они все больше брассом, брассом… разговоры задушевные: кому какой купальничек идет, то, се. Сам знаешь, не первый год замужем.
   Большой Человек ускакал по-простому, в расшнурованных кроссовках, а эльф остался у пещеры: обтекать и дожидаться прекрасных дам. Спустя короткое время он заметил две темные точки среди волн: плывут, ягодки!
  – Бигс! Спишь в оглоблях? Помоги мне ее вытащить, она не может идти! – отчаянный крик жены вывел его из легкого ступора.
   Джена брела к берегу по пояс в воде, держа Галю за руку. Та пыталась встать, но тут же падала в бурлящую воду, поскольку ноги ее не держали. Волны то и дело накрывали женщин с головой, нещадно мотая их из стороны в сторону. Галя сделала попытку развернуться от берега, но Джена обхватила ее за талию и не позволила уйти. Подоспел Бигс, скользя и спотыкаясь на гладких камушках. Некстати усилившийся прибой норовил вырвать из-под ног ненадежную опору и утащить всех троих к себе.
  – Не упусти ее, я сама выберусь!
   Легко сказать: не упусти! Тут самому бы не захлебнуться. Попробуй, удержи мокрого человека в полосе прибоя, если он тебе в этом не помогает. Очередная волна накрыла их, и Бигс почувствовал, как вода расступается под напором множества сиреневых звездочек, окруживших его ношу. А Джена, оказывается, уже на берегу и орет, перекрывая голосом поднявшийся ветер:
  – Ты-то куда вылез?! Сказано – завтра, и катись в свою берлогу, без тебя разберемся!
   И сейчас же подскочила, подставила хрупкое плечо под следующую волну:
  – Давай-давай, быстрее!
  – Да что ж это такое?
  – Ее не хотят отпускать, вот и все дела. Дикие бывают разные, по-разному и действуют. А упускать добычу никому не хочется. Да держи же крепче!
   Повозиться пришлось еще долго; но как только они, измученные и избитые камнями, вынесли Галю на твердый берег, ветер утих, и прибой угомонился, сделавшись по-прежнему размеренным и спокойным.
  – Черт знает, что творится, – ворчал Бигс, занося полуживую находку в пещеру, – слушай, да от нее едва половина осталась…
  – Не преувеличивай; давай ее сюда, у нас работы непочатый край. Мне нужна вода.
   Муж протянул ей полный стакан.
  – Ты что, тоже с головой перестал дружить? Лохань! Горячей! И пойди, погуляй, не мешайся тут.
   Бигс мысленно плюнул и вышел наружу, решив пока навестить Игоря в его укрытии. Тот сидел с закрытыми глазами и курил, привалившись к стене небольшого грота. Услышав хруст гальки, приоткрыл один глаз:
  – Странные какие-то погоды стоят…
  – Да, я заметил.
  – Ну, что там?
  – Меня выгнали.
   Продрогший эльф спохватился, что так и ходит весь мокрый; быстро просушил одежду и уселся рядом.
  – Ты не представляешь, как я рад, что твоя жена отыскалась. Выглядит не лучшим образом, но это поправимо. Главное – жива, и не искалечена.
  – Бигс…
  – Да?
  – Ты уверен, что это действительно Галка?
  – Безусловно. Я, конечно, не дикий, но человеческую женщину от наяды отличить в состоянии.
  – Хорошо.
  – А если бы это оказалась наяда?
  – Если бы, да кабы… зачем гадать?
  – И все-таки?
  – Вытряс бы из красавицы все, что знает по интересующему меня вопросу, и продолжил поиски настоящей Галки.
  – И ты смог бы пытать женщину, к тому же – так похожую на твою жену?
  – В данном конкретном случае – да. Безо всякого удовольствия, но смог бы. К чему этот дурной разговор, старик?
  – Так ты действительно собираешься мстить, – тихо произнес эльф, и его слова не прозвучали вопросом.
  – Знаешь, какая-нибудь шавка еще имеет шанс безнаказанно тяпнуть меня самого, но не мою жену или детей. Осуждаешь меня? Прости, но в твоем одобрении я не нуждаюсь.
  – Мне казалось, что я хорошо тебя знаю…
  – А теперь знаешь еще лучше. Мы, русские, народ мирный. Нас главное – не трогать.
  – Игорь, огромная просьба: только не при нас, все-таки они тоже эльфы.
   Большой Человек усмехнулся и снова закрыл глаза, откинув голову к стене:
  – Не парься: прямо сейчас начинать «Мортал комбат» мне самому не с руки. Надо сперва лучшую половину домой отправить. И неизвестно, сколько ее еще лечить придется.
   После долгой паузы эльф поднялся на ноги:
  – Пойду, пожалуй, проверю: может, интимные процедуры уже закончились, – и оставил Петровича курить, ждать и слушать опостылевший вдруг шум прибоя.

   Джена зашла за ним, когда уже почти стемнело.
  – Чего так долго-то? Я уже весь на нервах, телефон сдох, задница отсижена.
  – Дожидались, когда она уснет, а до этого пришлось серьезно повозиться, – Джена выглядела действительно очень уставшей. – Идем ужинать, там все и обсудим.
  – По каким направлениям велась возня? – полюбопытствовал Игорь, шагая рядом с ней к лагерю.
  – По разным, голубчик. По счастью, на Гале – ни синяков, ни царапин, не говоря уже о переломах. Этой вашей защите просто цены нет. Но она несколько суток провела в морской воде, а для волос и кожи это не очень полезно. Здесь у меня сильно ограничены возможности, ты же понимаешь…
  – Ты говоришь о таких мелочах, Джена.
  – Да, я предпочитаю начинать с мелочей, и в разговорах – тоже. Устраивайся, сейчас я тебя накормлю.
   Бигс уже сидел у костра с полной миской густой мясной похлебки на коленях. Он подвинулся, освобождая место на продолговатом камне, и Петрович уселся рядом с ним, предварительно бросив взгляд в дальний угол пещеры. Его спальное место было занято: отвернувшись к стене, тощеньким комочком там спала Галка. Даже не верится. Свеча в стакане, возле изголовья, слабо освещала только волосы на подушке да плечо, выглядывающее из-под одеяла.
   Игорь принял у Джены глиняную миску и стал помешивать аппетитное варево, чтобы немного остыло.
  – Состояние ее кожи и волос меня волнует в последнюю очередь, господа кудесники. Конечно, сейчас на святые мощи без слез не взглянешь, но это – дело наживное: мясо нарастим, шкурку смажем, чем полагается. Но у моей дражайшей не все в порядке с головой, что гораздо серьезнее. При нашей последней встрече Галка восприняла меня как чужого и опасного дядю, от которого следует держаться подальше. Признаю честно: я к такому повороту оказался совершенно не готов, и он меня не устраивает. Девушку необходимо лечить, это ежу понятно. Но сначала нужно доставить туда, где есть соответствующие специалисты. Как это сделать, если Галка меня не узнает и панически боится, я просто не представляю. Или вы полагаете, что, увидав меня завтра, как и было обещано, она автоматически придет в себя?
  – Не совсем так, – ответила Джена, – и вообще, завтра – понятие растяжимое.
  – Выражайся яснее, будь добра. Завтра, которое наступит через год, меня тоже не устроит.
  – Ты ешь и слушай, твои чаяния нам понятны. Мы с мужем занимались Галей почти весь день, безумно устали, но с ее психикой поделать ничего не смогли. Почти ничего, – поправилась Джена. – Теперь она, по крайней мере, не рвется обратно в море.
   Молчавший до сих пор Бигс отставил пустую миску и вступил в разговор:
  – Мы же не медики, Игорь, а тем более – не психиатры. И гипнозом владеем довольно средне. Поэтому избегали грубого вмешательства и давления, но основное выяснить сумели. Видишь ли, твоя жена решила, убедила себя, что все, что с ней произошло, – страшный сон.
  – Это я понял из ее разговора с Дженой там, на рифе. Дальше что?
  – Наверно, так ей проще все воспринимать, иначе она бы просто не выдержала.
  – Нема базара, но почему она меня-то не узнает?
  – Этого мы точно не знаем. Она сильно обижена на тебя за что-то, а за что именно, можно только гадать.
  – Ну, конечно: чуть что – сразу Косой! И как теперь быть? Есть предложения, каким образом опальному супругу транспортировать жертву кошмаров к ближайшему спецу?
  – Разумеется, есть, – лучезарно улыбнулась Джена. – Не забывай, что я тоже специалист, и моя специальность далеко не последняя среди прочих. Лично я, наоборот, считаю ее первой.
  – Дорогая, я тоже устал и не в состоянии сейчас постичь твою глубокую мысль: она на несколько метров глубже, чем могут осилить мои соображательные способности. Ты что, предлагаешь мне очаровывать Галку заново? Ухаживать, на свидания водить, а потом осторожно намекнуть, что у нас с ней двое деток подрастает? И мы уже несколько лет слегка женаты?
  – Нет, конечно: моя мысль еще глубже. Ты прямо сейчас пойдешь и разбудишь ее. Поцелуем.
  – Не смеши, Джена, у меня что-то отказало чувство юмора.
  – Никаких шуток. Поцелуй – старое, испытанное средство для спящих красавиц. Поверь, старинные рецепты есть и будут самыми надежными.
   Покончив с ужином, Петрович закурил:
  – То есть просто пойти, поцеловать, и мозги у нее сразу встанут на место? Детский сад.
  – А что ты теряешь? И не обзывай детским садом классику, а точнее – основы любовной магии. Выглядеть все может действительно просто, но простота так обманчива, дружок!
  – Ну, не знаю… Думаешь, получится? – Игорь с сомнением посмотрел на спящую жену.
   Эльфы загадочно промолчали, глядя в ту же сторону. Петрович поднялся и начал мерить пещеру шагами, выписывая замысловатые восьмерки. Подошел к Галке, наклонился, вернулся к костру, нерешительно потирая руки.
  – И как прикажете лобзать этот клубок нервов? В какое именно место я должен запечатлеть: в лопатку или копчик? Ребята, ну примите меры, чтобы она развернулась сахарными устами кверху!
  – Да ты не переживай так. На-ка жевачку, освежи дыхание, – подмигнул ему Бигс и наколдовал на Галке вместо легкого одеяла медвежью шкуру. – Сейчас ей станет жарко, и развернется, как миленькая.
  – Как-то все некультяписто у нас, – пробормотал Петрович и яростно поскреб недельную щетину. – В каком дурдоме сегодня день открытых дверей?
   С двух сторон ему тут же протянули станок и пену для бритья.
  – Ребята, вы бессовестно толкаете меня на авантюру, и я чувствую себя последним дураком!
  – Прекрасное чувство, не правда ли? – Джена улыбалась ему ничуть не хуже змея-искусителя.
   Игорь оглянулся на жену, которая уже заворочалась под тяжелой шкурой.
  – В общем, да: это лучше, чем чувствовать себя вдовцом.
  – За чем же дело стало?
  – Только не подглядывать! – строго заявил Игорь.
  – Ты требуешь от нас слишком многого, дружок. Но мы – эльфы цивилизованные, даже чересчур.
   Соратники с преувеличенно оскорбленным видом уселись у костра спинами к пещере, организовав Большому Человеку видимость уединения.
   Огарок свечи на полу дает больше теней, чем света. Осунувшееся лицо на подушке кажется чужим. Скорбно сдвинуты узкие брови, ресницы, отродясь не нуждавшиеся в туши, слиплись от непролитых слез. Пересохшие губы чуть приоткрыты… Не лицо, а посмертная маска. Но где-то там, глубоко и одновременно совсем близко, в тонкой голубой жилке на виске, бьется прежняя, его Галка. И никак не может вырваться на волю.
   А он не в силах проглотить колючий комок вины, вставший поперек горла: не досмотрел, допустил, прозевал. Прости, девочка. Но смогу ли я сам себя простить хоть когда-нибудь?
   Игорь наклонился еще ниже и прижался к ее губам, сухим и горячим. Если бы можно было вот так выпить всю боль и страх, безумие, поселившееся в ней…
   Губы жены дрогнули, потянулись навстречу, она глубоко вздохнула. Вот сейчас разожмется крепко сжатая в кулак рука, ляжет ему на затылок, зароется в волосах…
   Но вместо этого острый кулачок уперся Игорю в грудь, а сам он вдруг напоролся на крайне сердитый взгляд. Пышущая праведным гневом Галка прошипела прямо ему в лицо:
  – Что ж ты такой озабоченный-то, Каширин?! Ну, сколько можно?!
   Она возмущенно фыркнула и, оттолкнув склонившегося над ней мужа, опять уткнулась носом в стенку.
   Услыхав донесшийся из пещеры слабый, невнятный шум, эльфы обернулись, и перед ними предстала безрадостная картина: пациентка вжимается в стену, накрывшись с головой, а Игорь сидит на краю низкого ложа, заслонив глаза ладонью, и плечи его трясутся. Джена подошла и, присев перед ним на корточки, сочувственно положила руку на колено:
  – Неужели ничего не получилось? Я не могу поверить…
   Петрович убрал руку от лица, и стало видно, что он беззвучно смеется. Утерев выступившие слезы, он поднялся и потянул Джену к выходу:
  – Как же – не получилось! Меня ваши старинные рецепты в гроб вгонят.
  – Так что?..
  – В себе моя голубушка, в своем репертуаре: посреди ночи их величество кантовать не рекомендуется!
  – Ты уверен?
  – Как в самом себе, – Игорь двумя затяжками выкурил сигарету и щелчком отправил ее в костер. – Ладно, пора и баиньки. Будьте любезны убрать шкуру и вернуть на место одеяло. А постель нельзя было сделать пошире?
  – Нормальная полуторная постель, твои притязания чрезмерны, – эльф говорил строгим тоном, но бесенята, прыгающие в желтых глазах, выдавали переполнявшую его радость.
   Джена сладко зевнула и потянулась:
  – Всем спать! Гордись, дружище, вы войдете в историю: ваш случай ляжет в основу моей докторской диссертации.
  – Я в восхищении: теперь есть, что сказать людям с экрана. Спокойной ночи.
   Петрович осторожно улегся с краешка, но заснуть смог лишь после того, как жена повернулась на другой бок и угнездилась у него подмышкой, обняв одной рукой. Вот теперь – все.

   Следующее утро встретило честную компанию пасмурно и уныло, всерьез грозясь перетечь в дождливый денек. Каменный козырек над входом в пещеру оказался как нельзя более уместен: костру под ним ничто не грозило. Ветер, сменившийся ночью с южного на западный, гнал по серому морю бесчисленные отары волн. Эльфы и Петрович расположились под навесом за поздним завтраком.
  – Может, все же поднять ее? – обеспокоено спросила Джена.
  – Боже упаси, это опасно для здоровья, – возразил Игорь, заедая кофе огромным бутербродом.
  – Где мои тапки? – донесся из глубины пещеры хриплый сварливый голос.
  – Сделайте ребенку тапки и постарайтесь ни на что не обращать внимания: по утрам она частенько бывает совершенно несносной.
   По стеночке, не разлепив глаз, выползла заспанная и нечесаная Галка в веселенькой голубой пижаме с цыплятами и зайчиками.
  – Всем привет с большого бодуна, – мрачно буркнула она. – Где тут сортир?
  – Направо, – услужливо повел рукой Петрович.
   Она удалилась в указанном направлении, все так же придерживаясь за стену. А вернувшись через несколько минут, плюхнулась на камень рядом с мужем и бесцеремонно отобрала у него кружку с кофе.
  – Чего уставились? Я вчера сильно начудила?
  – Не без того. Как самочувствие?
  – Как у отсиженной ноги, – она выдула кофе и протянула Игорю пустую кружку. – Еще, пожалуйста. А что за пикничок? Место какое-то убогое… Мы, вроде, на маскарад собирались. Передумали?
  – Никак нет, радость моя. На маскараде мы уже оторвались по полной программе, – Петрович вручил жене кружку и бутерброд.
  – Не гони! Первое апреля еще нескоро.
  – Очень не хочется тебя огорчать, но первое апреля было позавчера.
   Эльфы в разговор не вступали. Сидя напротив, они казались целиком поглощенными своим завтраком. Пропустив последнее замечание супруга мимо ушей, Галка протянула правую руку за следующим бутербродом, да так и замерла, уставившись на нее дикими глазами. Кисть, высовывающаяся из широкого рукава пижамной куртки, выглядела усохшей птичьей лапкой. А два кольца, которые она носила, не снимая, оказались оба надеты на средний палец: обручальное подпирало перстенек и изумрудами. Петрович аккуратно забрал у жены кружку и обнял за плечи.
  – Боже мой, что это? – хрипло простонала Галка, проведя рукой по лицу и груди. – Зеркало мне, быстро дайте зеркало!
  – Лучше не надо, – поспешно вставила Джена.
  – Масик, все позади, успокойся.
   Она посидела немного с закрытыми глазами, раскачиваясь взад-вперед и зажав ладони подмышками.
  – Я, пожалуй, лягу. Ожидаемая публикой истерика будет исполнена немного позже, если никто не возражает. А ты чего сидишь? Чудом спасшаяся жена нуждается в моральной поддержке!
   Прибалдевшие эльфы переглянулись. Бигс почесал в затылке и поднялся:
  – Пойдем, дорогая, погуляем часок-другой. Моральная поддержка в таких случаях обычно перерастает в физическую.
*
Купить эту книгу можно здесь.

2 комментария: