Продолжаю публикацию своих "типа мемуаров". Этот отрывок относится, в основном, к 1982 году. Эх, как жаль, что сканер у меня не работает: фото разместить не получится.
Послеродовый
отпуск тогда составлял всего год, а ситуация с яслями и детскими садами была не
лучше, чем со всеми остальными благами жизни. Чтобы отдать ребенка в ясли,
записывались в очередь прямо по выходе из роддома. Мамуля в свое время заявила,
что Степочку в ясли ни под каким видом отдавать нельзя, она сама уйдет с работы
и будет с ним сидеть. А ближе к делу кинула мне очередную подлянку, отказавшись
от этого. Некоторый резон в этом был: зарплата мамули была существенно больше
моей, но мне от этого легче не стало.
На два месяца
мне продлили отпуск по справкам из поликлиники, что ребенок не ясельный и не
имеет необходимых прививок. Потом мамуля брала отпуск, а я вышла на работу,
откуда мне с большим скрипом удалось уволиться с помощью все тех же справок.
Ведь я была молодым специалистом и должна была отработать три года.
И засела я дома
со Степой, развлекаясь скандалами с матушкой и встречаясь с любимым Жуковым.
Через год ситуация стала совершенно невыносимой. Надо было срочно идти
работать, чтобы не зависеть от моей оголтелой родительницы, которая к тому
времени уже «лишила меня наследства» и отобрала все свои подарки.
Выход был один –
идти работать в детский сад. Существовала такая практика: чтобы определить
ребенка в ясли или сад, мамаша должна была год там отработать. В близлежащих
заведениях воспитатели не требовались, а нянечкой меня не имели права взять
из-за верхнего образования. Инженер все-таки, не хрен собачий! Повезло на
другой стороне Коровинского шоссе: я стала воспитателем младшей группы детсада,
а Степа пошел работать мальчиком в ясли.
Зайцу было почти
2,5 года, а он практически не говорил. Первым словом был «кран» в 8 месяцев, а
потом дитя ограничивалось рычанием и визгом – не о чем ему было с нами
разговаривать. Но недели через две после начала посещения яслей Степу прорвало,
он болтал без умолку, а я с тоской вспоминала блаженное время, когда детеныш
помалкивал... К тому же, он не выговаривал примерно треть алфавита, а звуки «с»
и «ш» произносил как «х». Получалось сплошное непотребство.
У Степиной
воспитательницы был сын в моей группе, очень удобно. Она мне пожаловалась, что
Заяц очень плохо спит днем. Мне ли этого не знать! Усыпляли его только что не
гипнозом, да все без толку. Я упаковывала ребеночка крепко-накрепко в ползунки,
разве что гвоздями их не прибивала. Ну вот, вроде заснул. Стоило пойти
заниматься делами, этот змей тут же обкакивался, вывинчивался из ползунков и
уделывал навозом все, до чего мог дотянуться и добросить. Себя тоже не забывал,
и так каждый день.
Работа в детском
садике – удовольствие на большого любителя, доложу я вам. Гвалт, рев,
ябедничают все друг на друга. Ну, это я пресекала: ставила удивленного ябеду в
угол. Самая жуть – это зимой детишек одевать и раздевать с прогулки. Хорошо,
если вдвоем с нянечкой, а если ее нет? Одетых детей приходилось выпускать на
крыльцо, чтобы они не упарились в помещении. А сама дергайся, как бы с ними там
чего не случилось. В соседней группе так вот выпустили детей, а один мальчик
залез на металлическую ажурную стенку на детской площадке, зацепился шарфом, да
и повис на нем. Хорошо, быстро сняли. По моему глубокому убеждению, все эти
детские площадки с жуткими металлическими конструкциями должны носить имя царя
Ирода.
Еще тоска была
писать планы занятий, этим занимались во время тихого часа. Делали с детишками
всякие прибамбасы для игровых уголков. В частности, месили тесто из муки и
соли, лепили из него разные сушки, крендели и пирожные. Потом на кухне сушили в
духовке, получалось похоже на настоящие, только несъедобно. Впрочем, дети их
все равно съедали.
Очень их
понимаю, кормили там отвратно. Рыбных дней было не менее трех в неделю, причем
блюда предлагались совершенно дикие, например, рыбный рассольник или щи. Кто не
пробовал, настоятельно рекомендую: чудесное рвотное средство. А в праздники,
когда детей приводили нарядными, обязательно давали на обед тертую свеклу,
которая очень весело смотрелась на белых рубашках и вышитых платьицах.
Бытует мнение,
что нехорошие слова дети приносят из детского сада. А вот интересно, откуда они
эту прелесть приносят в сад? Я ни разу не слышала, чтобы кто-то из воспитателей
выражался при детях, а вот детки пуляли частенько, причем к месту и со знанием
дела.
В хорошую погоду
мы утром детей принимали на улице, в ненастную – в группе. Дети, пришедшие
пораньше, до завтрака занимались своими делами и развлекались, как могли, пока
я принимала и раздевала остальных. И вот как-то в понедельник я обратила
внимание на группу детей, которые собрались в игровом уголке, изображавшем
кухню. Они расселись вокруг столика и лихо чокались чашками.
– Детки, а что
это вы делаете? – спросила я, догадываясь, конечно.
– Пиво пьем!
– В таком случае
запомните: пивом не чокаются.
Детки вняли и
продолжили застолье, уже не чокаясь.
Ну вот! Взял да
и умер Брежнев. Конечно, дедуля зажился и зацарствовался, но как-то стало
тревожно, не по себе. Ясно было, что грядут перемены, только вот неясно, какие.
И кто сейчас, спустя годы, сможет с чистой совестью заявить, что эти тревоги и
опасения не оправдались многократно?
В день его
похорон мне надо было на работу в вечер (мы работали или с семи до часу, или с
часу до семи). С утра прошлась по магазинам – везде с унылыми лицами смотрят
телевизор. Когда вышла из дома, идти на работу, тут и началось. Остановились и
загудели машины на улицах, на Моссельмаше заревели тепловозы. Так я и бежала, подгоняемая
этими гудками. Да еще его, бедолагу, уронили, когда в могилу опускали.
Интересно, что сталось с тем солдатом, что не удержал ремень?
Последующие
похороны уже не так трогали. Конечно, Андропова было жалко: мужику явно
поспособствовали. Жуков в знак траура по нему отпустил усы и бороду, так с тех
пор и ходит. Ну, это пошло ему на пользу — растительность скрыла не самые
выигрышные черты лица.
А с Черненко
вообще смехота получилась, даже анекдоты пошли по поводу абонементов на
похороны.
Конечно, Степа
начал болеть. Я тогда боялась пятниц, потому что именно по пятницам вечерами у
него поднималась температура, а это означало 2-3 недели больничного. Вернее,
одну неделю больничного, а остальное – по неоплачиваемой справке. Конечно,
температура по столько дней не держалась, но обычно подолгу продолжался кашель,
и нас не выписывали.
А в конце зимы
один мальчик из моей группы заболел желтухой. Разумеется, объявили карантин. В
пятницу, как водится, у ребенка поднимается температура выше крыши, и другие
симптомы налицо: темная моча, светлый кал, – все, как нам говорили. Вызвали
врача, и нас без рассуждений отправили в больницу, куда-то на Волоколамку.
Через пару дней,
уже после того, как дома у нас произвели дезинфекцию, выяснилось, что желтуха у
Степы не подтвердилась. Просто очень сильный грипп. Я сказала врачу, что в
таком случае хочу забрать ребенка домой, но он заявил, что об этом и речи быть
не может: состояние средней тяжести, необходим стационар. Отделение было,
естественно, инфекционное. То есть посещения запрещены, только передачи. Мамаши
допускались только к самым тяжелым.
Ездила я туда
каждый день, предварительно позвонив и убедившись, что состояние ребенка
по-прежнему средней тяжести. А через неделю, приехав вот так с передачкой,
узнаю, что Степу выписали. Привел его ко мне жизнерадостный врачик, который,
увидав мое зловещее личико, сказал, что он, пожалуй, пойдет документы оформить.
Степа был хорош:
тощий, сопли по колено, в каких-то коротких штанцах на одной лямке, а по
рубашонке – все меню за неделю ровным слоем размазано. Давясь слезами, я
выбрала из кучи одежды на полу что поцелее да потеплее, кое-как одела дитя, а
сверху замотала в свой шарф (верхняя одежка-то его была дома). Вернулся врачик
с выпиской. Увидав, что диагнозом там стоит ОРЗ, я, упаковывая детеныша,
промурлыкала сквозь зубы:
– Шли бы вы, доктор, от греха – дальше детей
лечить!
Лепила
бочком-бочком отполз, а я, подхватив Зайца в охапку, побежала ловить такси.
Степа потом говорил, что лечился он там без одеяла. Ну не нашлось одеяла зимой
для трехлетнего ребенка с состоянием средней тяжести! Видимо, разобрали мамаши
особо тяжелых.
Комментариев нет:
Отправить комментарий