2 Цена вопроса. Отрывок 3

Ещё один отрывок из «Цены вопроса» – повести, которую я издала первой, пустив пробным шаром. Оный шарик покатился вполне успешно. О знакомстве героев повести читайте здесь. А теперь – развитие событий.

 

Она плохо знала район возле шлюза, но имела серьезное подозрение, что с этой стороны к берегу подобраться будет невозможно. Канал и прочие стратегические объекты в большом количестве – никуда не денешься. Теодор заявил, что противоположный берег его вполне устроит и будет даже предпочтительнее, о чем свидетельствует поведение стрелки. Они перебрались на ту сторону и стали искать пути к воде. Ириша в очередной раз порадовалась, что у нее «Ока», а не какой-нибудь изнеженный «Матиз»: проходимость у любимой Мухи повышенная. Но, к сожалению, она – не вездеход, а всего-навсего зародыш оного.

– Что это? – спросил пассажир, указывая на громадную статую.

– Вождь мирового пролетариата. Раньше напротив так же стоял отец народов, но его постамент давно пустует.

– Не могу сказать, что понял.

– А и не надо: было два памятника, остался один, – махнула рукой девушка. – Боюсь, дальше Муха не пройдет.

Уже смеркалось, когда они, бросив машину на заросшей тропинке, которую перегородили заросли густых кустов, спустились к берегу. Ириша подозревала, что находиться здесь нельзя, но не стала делиться со спутником своим ценным мнением. Через широкую брешь в каком-то заборе они проехали, и ладушки.

Слева водохранилище упиралось в мрачные ворота шлюза, почти напротив – начинал поход к столице канал ее же имени. Кроме самих спасателей человечество было представлено лишь двумя рыбаками на резиновой лодке, что бултыхалась примерно посередине водной глади. Впрочем, не такой уж гладкой выглядела темная вода, потому что ветер заметно усилился. А был он хоть южный, но отнюдь не теплый.

– Ну, я пошел.

– Замерзну – вернусь в машину, – предупредила Ириша. – Не удивляйся, если не найдешь меня здесь.

Теодор спустился к воде и возобновил странные манипуляции, которые чрезвычайно затруднялись нагромождениями крупных камней. Девушка выкурила сигарету, наблюдая, как он скачет по скользким глыбам гранита и бурчит под нос ругательства на родном языке. В том, что звучали не молитвы, она не усомнилась. По небу навстречу Ирише неслись низкие серые облака без едино просвета. На редкость неуютная картина.

Отчаявшись чего-то добиться с берега, Теодор разделся и нырнул. Жалко мужика: второй раз купаться в такую холодину! Ветер донес от надувной лодки разговор двух рыбаков, немало повеселивший девушку. Над водой вообще хорошо разносятся звуки.

– Папа, дай спички, – тихо попросил один из фанатиков рыбалки.

Второй так же тихо ответил:

– Ша, Миша: рыба ловится.

Странно, такие интонации услышишь скорее в Одессе… Пара минут молчания, и опять:

– Папа, дай мне спички.

– Ша, Миша: рыба ловится.

Заело у них, что ли? Еще одна пауза, чуть длиннее первой.

– Папа, ну дай же спички.

– Ша, Миша, в лоб твою раз! Рыба ж ловится!!! – загремел папа на все водохранилище.

Ириша расхохоталась, распугав даже ту рыбу, которая не услышала старшего из рыбаков, и пошла к машине. Хватит мерзнуть, руки совсем закоченели. Она вприпрыжку добежала до верной Мухи, забралась внутрь и включила печку. Как-то там сейчас ныряется моржу-смотрителю? Пожалев, что у нее нет магнитолы, девушка закурила и стала размышлять о том, что случилось сегодня.

Никому и не расскажешь – не поверят. Сама бы она точно не поверила, услышав от кого угодно такую байку. Пришельцы из других миров: фантастика и больше ничего. Сказка, которой нет места в реальной жизни. Но с одним из пришельцев она провела почти весь день, а еще кое-кого видела мельком. И где-то есть прекрасная Долина, в которой вдруг открылись ворота сюда. И множество других мест, где живут люди и нелюди. Несмышленые вьерны, которых надо оберегать от мест, подобных Земле. И много такого, о чем пока не рассказал Теодор. Но он обещал показать, и уж будьте уверены: пришельцу не позволят зажать обещанное.

Вслед за теплом, разлившимся по телу, мягко навалилась дремота. Вот бы, погрузившись в нее, увидеть хоть что-то необычное. Долину в кольце заоблачных гор с реками, озерами и тенистыми рощами. Радуги над водопадами или другие – по которым можно ходить. Он говорил, что такие не редкость в некоторых мирах. Там повсюду вместо мостов пологие радуги. Это должно быть так красиво…

Но взамен сказочных видений ее полусон заполонили до тошноты знакомые картинки. Обшарпанный, грязный подъезд с похабными надписями на стенах. Вечная пробка на Дмитровском шоссе, способная вытянуть все жилы. Дисциплинированные нищие у входа в метро, работающие строго по очереди: умильная бабулька, калека без обеих ног, женщина с табличкой «умирает сын» и девчушка, у которой уже умерла мама. Разбитый двор НИИ, на территории которого находится офис – там больше колдобин, чем ровных участков. Бродячие собаки, роющиеся в мусорных баках и грызущиеся между собой. Зачем? Все это она видит каждый день, так зачем же смотреть сейчас?

Закашлявшись от вони отвратительного крепкого табака, Ириша очнулась. Рядом с машиной кто-то стоял. Плохо различимый в темноте человек дергал за ручку дверцы и пускал дым в узенькую щелку, которую она оставила, чуть опустив стекло. Слава богу, что привычка блокировать двери, садясь в машину, стала ее второй натурой.

– Эй, деваха! Выходи, потанцуем!

Твою дивизию! Да тут целая компания! Оглядевшись, Ириша насчитала пять мужиков, окруживших машину. Теперь они наперебой, голосами, один пьянее другого, начали приглашать барышню на танец.

– Перестаньте, ребята. Я здесь не одна.

– А что, подруга есть? – заржал один, и все подхватили. – Или дружок? Давай их сюда, мы всех потанцуем!

Ириша подняла стекло до упора. Желания выслушивать с полной громкостью, как именно и в какой последовательности намерены развлекаться эти веселые товарищи, она совсем не ощущала. Резко захотелось очутиться километров за сто пятьдесят отсюда, в собственной теплой постельке. Чтобы рядом урчал Парис, и без звука работал телевизор. А мужики постепенно входили в раж. Кто-то ударил по стеклу левой дверцы и заорал от боли, тряся отбитым кулаком. Это только в кино легко выбить автомобильное стекло. Удары, сперва редкие, а затем все чаще и чаще, посыпались на бедную Муху со всех сторон. Надолго ли ее хватит? А вдруг шины порежут, сволочи? И не выберешься отсюда. Случись такое на дороге, она бы просто уехала: под колеса никто не ляжет, чтобы остановить. Но в этих чертовых кустах…

До поры машину пинали ногами, но вот кто-то шарахнул палкой по заднему стеклу, и девушке стало по-настоящему страшно. Муху раскурочат – бог с ней, хоть и жалко. Но быть изуродованной, а то и убитой пьяными отморозками… Нет, она не готова расстаться с этой жизнью, даже не вспомнив предыдущих. Только бы не закричать, чтобы еще больше не раззадорились подонки, желающие покуражиться. Ириша включила фары и стала жать на клаксон. Может, кто-нибудь придет и вспугнет этих голубчиков. Пускай хоть милиция, которая арестует ее за парковку в неположенном месте. На Теодора девушка не рассчитывала: даже если услышит, откуда ему знать, что это сигналит Муха? И что может сделать окоченевший после долгого купания человек против пятерых, разгоряченных водкой и близостью потехи? Но, если треснет еще одно стекло, она поедет гадов давить, и пусть ее сажают за это.

– Давай-давай, бибикай громче! Сейчас мы тебя отбибикаем по всем правилам, задрыга!

Вякнул и заткнулся. Точнее, его заткнули. Теодор все-таки пришел, и подпившие молодчики переключились на него. В свете фар бешено мелькали руки и ноги, которых становилось все меньше. Отчаянная матерщина прерывалась каким-то странным свистом. Ириша не сразу сообразила, чем орудует товарищ смотритель. Оказалось, дядя Федор вооружен длинным шестом, и тот вертится в его руках с невероятной скоростью. Прямо съемки китайского боевика на берегу матушки-Волги глубокой ночью…

Он проник в машину сквозь дверцу и тронул Иришу за плечо:

– Очнись, что с тобой? – Девушка сидела, вцепившись в руль. При всем своем желании разжать рук она не могла. – Посмотри на меня. – Повернуть голову тоже было невозможно. Теодору пришлось взять ее за подбородок и заставить это сделать. – Чего они хотели?

– По… потанцевать.

– Это шутка такая? Почему ты плачешь?

В самом деле: почему? И с какой радости у нее стучат зубы, и никак не проходит крупная дрожь?

– Надо быстро уезжать отсюда, – выдавила она.

– Почему они напали? – продолжал настойчиво спрашивать Теодор. – Разве не видели, что в машине женщина?

Ириша начала смеяться. Сначала тихо, потом все громче и громче, откинувшись на спинку сиденья. Возможно, в райских долинах дамы неприкосновенны, но мы сейчас находимся в других краях. В наших кущах даже на детей нападают с самыми серьезными намерениями.

Теодор легонько тряхнул ее:

– Прекрати! Смотри мне в глаза.

Взгляд серых глаз подействовал моментально. Как теплый душ, успокаивающий и тонизирующий одновременно. Ириша вытерла платком лицо и огляделась уже осмысленнее. На освещенном фарами пятачке были видны три разметавшихся тела. Интересно: далеко ли уползли остальные?

– Ты их убил?

– Зачем же? – усмехнулся Теодор. – Вывихи, трещины в ребрах, шишки на головах. Очнутся со временем.

Ага, двое уже оклемались. А вдруг вернутся с подкреплением?

Как они выбирались из тех посадок, Ирише запомнилось смутно. Сложилось стойкое впечатление, что за нее рулил по буеракам автопилот. Только очутившись опять на правом берегу, на хорошо освещенной улице, она остановилась и вышла из машины, чтобы заценить повреждения. Муха являла собой жалкое зрелище, но, находясь внутри, Ириша была уверена, что будет хуже. Просто мятая консервная банка с треснувшим задним стеклом. Все фары и шины целы. Похоже, те добры молодцы просто шутили. Что ж, знакомые мужички из автосервиса могут потирать лапы в предвкушении работенки.

Ночное шоссе послушно стелилось под колеса. Редкие в этот час встречные автомобили издевательски слепили дальним светом и без дела подмигивали, проносясь мимо. Лес вдоль дороги, за непросохшими еще кюветами, шумел и махал вдогонку ветвями. Почти очистившееся от облаков небо подслеповато всматривалось в темноту под собой самыми крупными звездами. Беспокойная ночка, по сути, только началась. Муха, поскуливая от перенесенных побоев, летела в Москву.

Пассажир с усердием истинного фанатика следил за стрелкой, а Ириша молилась про себя, чтобы эта маленькая зеленая дрянь не вздумала отклониться в сторону. Выбранное направление устраивало ее больше любого другого. Но если вдруг выяснится, что кто-то из тех паршивцев, которых требуется непременно найти, застрял в канале, это создаст серьезную проблему. Канал-то остался в стороне, а ни пробираться к нему по пересеченной местности, ни снова ждать Теодора в машине девушке абсолютно не улыбалось.

В тесном салоне, который стараниями голубого дельфинчика наполнял аромат океанских просторов, зависла тишина. Полчаса назад, когда они только покинули Дубну, Теодор пытался завязать беседу, но тема Иришу не устроила. Что за радость, скажите, пожалуйста, отвечать на вопросы вроде:

– И часто у вас случаются такие происшествия?

Чего прицепился: всё пережить никак не может? В Ирише взыграл здоровый патриотизм, и тему о криминогенной обстановке на родной планете она зарубила на корню:

– Если подставляться, то часто. Кто ищет приключений, всегда их найдет.

Та бесподобная гроза не прекращалась долго. У девчонок даже возник соблазн остаться ночевать в гостях, но Люсе нужно было еще выгулять собаку, а это – серьезный довод. В общем, когда дождь стих до умеренного, и они двинулись домой, был уже первый час ночи. И сразу же выяснилось, что намеченным и привычным маршрутом пройти не удастся, потому что все капитально залило, и требуется искать обходные пути – те, где нет луж хотя бы по колено глубиной. Иришин отец грозился встретить и развести девчонок по домам, но стихия внесла в планы свои коррективы. Что касается мобильной связи, то она в те годы была скорее предметом роскоши.

Короче, пошлепали Люся с Иришей, держась света фонарей и огибая мутные ручьи, примерно в том направлении, где надеялись встретить родителя. Микрорайон – невелик, отнюдь не нов, застроен и засажен довольно густо. И тут из кустов, привлеченный девчачьим хихиканьем, нежданно-негаданно выполз некий бугай и молча вклинился между подругами. Дядя казался очень странным. У оторопевших барышень сложилось впечатление, что он скорее обкурился или обкололся, чем залил за воротник. Идет себе между ними, поглядывая свысока и гнусно ухмыляясь. И отделаться от неприятного попутчика нет никакой возможности. Разбегаться в разные стороны девчонкам было страшно, да и некуда: кругом сплошные селевые потоки, в которые превращаются улицы после более-менее приличного дождя. И как знать, за кем именно ненормальный торчок пустится в погоню? Ни прохожих, ни патрульных машин… Любимый город занимался, чем мог, а именно – спал себе спокойно.

Так они и шли по лужам, пытаясь уговорить упорно молчащего спутника оставить их вдвоем, и безнадежно окликая Иришиного отца. Вдруг амбал резко остановился и схватил девчонок за шкирки. Ириша набрала в грудь побольше воздуха, чтобы заверещать изо всех сил, но тут же оказалось, что она лежит ничком в грязи, которая воображает себя газоном. Когда смогла подняться на ноги и найти отлетевшую в сторону сумочку, топот мужика уже затих вдали.

– Люсь, – обратилась Ириша к подруге, которая колупалась на противоположном газоне, – я все понимаю, но отчего он так ломанулся?

– А я ему ножницами двинула куда-то в район поясницы.

– Так чего раньше скромничала?

– Ничего не могла с собой поделать: не позволял гуманизм, впитанный еще до молока матери – со спермой отца, – гордо ответила Люся, пряча ножницы в грязную сумку.

С тех пор наученная Ириша вооружается, чем только можно, а без особой нужды и в одиночестве ночами старается не шастать. И это – правильно. Но растолковывать своему потустороннему гостю нормы ОБЖ она вовсе не обязана.

– Значит, получается, что я тебя подставил? – это была первая фраза, прозвучавшая после долгой паузы.

Туговато он соображает в условиях младшего мира, но выводы делает верные.

– Сам подставил, сам и выручил, – усмехнулась Ириша. – У меня вообще планида такая: получать от вашего брата больше неприятностей, чем удовольствия. Я сама вызвалась тебе помочь, никто не заставлял. Переживу.

– Я виноват, прости. Следовало догадаться, что привлекать тебя небезопасно.

– Всего предусмотреть невозможно, хватит посыпать голову пеплом.

– И все-таки я должен был, – продолжал гнуть своё Теодор.

– И это – тоже? Взгляни, – кивнула Ириша на панорамное зеркало заднего вида.

Философское настроение слетело с нее, будто сдернутое порывом студеного ветра. Ближе к Москве вдоль шоссе появились фонари, и оно неплохо просматривалось в обе стороны. Далеко позади показалось что-то темное. Смазанное пятно цвета сажи явно не было автомобилем, но постепенно догоняло Муху. Расстояние и трещина на заднем стекле мешали рассмотреть, как следует, но Ириша ни на минуту не усомнилась, что за ними с курьерской скоростью несется очередная неприятность. То, как сжал челюсти пассажир, вглядевшись в зеркало, усилило ее уверенность.

– Бесполезно так гнать, от него не уйти, – проронил он.

– Кто это?

Смотритель скрипнул зубами:

– Черный Всадник.

– Угу, на белого ангела это видение не похоже. Не думала, что лошади способны бегать так быстро. Тебе самое время предусмотреть что-нибудь умное и эффективное!

Преследователь постепенно настигал, и теперь, когда проносился под фонарями, был виден довольно отчетливо. Погоня сама по себе штука отвратительная. Ночная погоня – мерзость в квадрате. Но если за маломощной машинкой с успехом гонится всадник размером чуть меньше Медного, это уже караул в очень солидной степени. И черным его назвали вовсе не в шутку, потому что на исполинском вороном коне восседал негр в одежде соответствующего цвета. За его плечами ветер трепал тяжелый черный плащ, и даже меч в поднятой левой руке не блестел. Всадник-левша надвигался огромными плавными скачками, рассыпая искры из-под копыт.

«Вот бы проснуться вовремя, как это получилось у матери в ее недавнем сне, оставив погоню с носом», – тоскливо подумала Ириша.

– За чем он охотится, Теодор: за кровью или душами?

– За мной. Это мой давний личный недруг. Узнал, что я покинул Долину, и пришел следом, полагая, что здесь со мной легче справиться.

– Он полагает правильно? – поспешила уточнить Ириша.

– Нет, не бойся. Но хорошо бы как-то схитрить, не позволив ему ударить первым.

Ценная мысль, и высказана вовремя. Иришу в сложившейся аховой ситуации безо всяких оговорок устроила бы только одна хитрость: взлететь и скрыться в облаках, помахав черному всаднику ручкой. Но в силу того, что Муха на такие маневры не способна, ничего не оставалось, как резко бить по тормозам. И робко надеяться при этом, что повезет не перевернуться. Всадник, уже практически дышащий в затылок, стал забирать влево, чтобы прижать машину к обочине.

– Держись! – скомандовала Ириша и нажала на тормоз.

Муха испуганно завизжала и вильнула в сторону, но девушке удалось помешать ее нырку в кювет. Пролетевший мимо всадник на миг накрыл машину краем плаща. Вороной не умел тормозить так же резко. Он завизжал куда громче Мухи, скользя по асфальту всеми четырьмя подковами и почти сев на хвост. Фонтаны искр брызнули во все стороны, освещая его тормозной путь.

Теодор, не мешкая, покинул машину через лобовое стекло и побежал вдогонку чересчур разогнавшемуся неприятелю. Он догнал всадника под одним из фонарей, когда тот еще не успел остановиться, с разбегу запрыгнул на круп лошади и мощным ударом выбил седока из седла. В обеих руках у Теодора появилось по длинному узкому мечу, а одет он был теперь в нечто облегающее, подобно костюму аквалангиста, и сверкающее серебром. Лишив противника одного из преимуществ, он спрыгнул на дорогу и широким взмахом рубанул по задним ногам лошади. С воплем, от которого у зрительницы заложило уши, вороной рухнул наземь, а между ним и машиной начался самый бешеный и невообразимый танец, который девушке когда-либо доводилось видеть.

За движениями обоих исполнителей было невозможно уследить. Черный гигант и человек в серебре, едва достающий противнику до груди, кружили по пустынному ночному шоссе в неистовом мелькании лезвий. Завороженной наблюдательнице казалось, что перед ней сошлись в ближнем бое два сумасшедших вертолета, не боящихся сверзиться с небес на землю. Оба сражались молча, только свист и звон трех мечей аккомпанировал смертельному танцу. Силы противников представлялись равными несмотря на столь разные весовые категории. Ирише, увлекшейся захватывающим зрелищем, не сразу удалось расслышать мысль, высказанную робким внутренним голосом. Что будет с ней самой, если победа останется за черным всадником? Трусливую мыслишку о том, что лучше бы ей под шумок убраться с поля боя, девушка не без усилия над собой прогнала. Но как странно, что на шоссе совершенно нет машин. Сколько же сейчас времени? Она достала из нагрудного кармана ветровки телефон и с изумлением узнала, что всего ничего: полпервого. А казалось, что существенно больше…

Тех секунд, на которые Ириша отвлеклась от схватки, оказалось достаточно. Вечно она пропускает самое интересное! Негр-бройлер стоял на коленях и был почему-то без головы. Его туша тяжело завалилась набок, а сэр Теодор милосердно прикончил бьющегося рядом коня. Вот и все. А страху-то нагнал, чертяка здоровенный!

Пока скромный победитель возвращался к машине, его одежда приобрела прежний вид, а тела поверженных врагов расплылись по дороге огромной лужей, напоминающей разлитый мазут. Ириша не отказала себе в удовольствии задать ехидный вопрос:

– И часто в ваших долинах такое случается?

– Бывает, – неопределенно буркнул Теодор, устраиваясь рядом с ней. – Свет и тьма, добро и зло… Темы вечные, знаешь ли.

– Твой вечный недруг воскреснет?

– Обязательно, но не здесь и не сейчас.

*

Мои электронные книги можно приобрести здесь.