среда, 17 мая 2017 г.

2 Слово без дела. Часть 16

     Выкладываю очередную порцию воспоминаний. Описываемые события относятся к самому концу 80-х. А записано всё, включая предыдущие 15 частей, было летом 2002 года. Это следует из пометки в конце текста. Да-да, тем летом я не работала и писала. Поэтому и называется сей опус "Слово без дела". У меня в начале нулевых вообще с работой был большой напряг - постоянно искала новую. Но об этом потом.

От общественной работы тогда отвертеться было практически невозможно. Впрочем, моя нагрузка меня не особенно напрягала. Я занималась подпиской на газеты и журналы, а также распространяла книги от общества книголюбов. Подписка на приличные издания была, как помните, лимитирована. Мы, человек шесть, в складчину выписывали на всех все самое интересное и читали по очереди. «Новый мир», «Москва», «Роман-газета», много чего еще. Об-читались насмерть, ведь тогда наперегонки стали публиковать все запрещенные ранее вещи, пользуясь разгулом демократии. Не знаю, кто как, а я тогда переела всех этих откровений о нашей действительности, с тех пор читаю только детективы и фэнтези. А газет не читаю вовсе и прекрасно себя чувствую.
Потом меня угораздило попасть в профком института. Нашему дружному коллективу приспичило заиметь своего человека в профкоме, а мне было лень с ними препираться. Я понадеялась на то, что меня не выберут: желающих было много, выборы проводили демократические, общие со второй территорией. А на той территории народу работало в два раза больше, чем на нашей. Но мне не повезло, и меня почему-то избрали в числе прочих. «Авось» не сработал. На первое заседание профкома я не ездила, так что мне при распределении портфелей достался самый гадкий фронт работ – общественный контроль. То есть столовая, буфет и стол заказов. Дело абсолютно безнадежное: как будто кто-то мог помешать людям воровать! Я и не пыталась.
Единственное, чем мне там волей-неволей пришлось заниматься, – это сбором денег и пустых бутылок для закупки водки на «Кристалле». Вся Москва тогда бренчала пустой тарой: в магазинах водку достать было практически немыслимо. Для покупки бутылки водки через профком требовалось сдать деньги в количестве 10р.50к. и 2 пустые водочных бутылки. Геморрой был тот еще, но к этому нам не привыкать. Каюсь: особы, приближенные к кормушке, вовсю пользовались положением. У меня к концу этой кампании дома скопилась полная коллекция «кристалловской» водки в количестве около трех ящиков, которых хватило надолго.
Польза была и от профсоюзной учебы. На занятиях по общественному контролю я, в частности, узнала, что в магазинах самообслуживания не имеют никакого права требовать показать содержимое личной сумки на выходе. Оказывается, в любом таком магазине заложен определенный процент выручки на «забывчивость покупателя». Воистину, самое ценное в жизни – это информация. Нет, я никогда не грешила кражами в магазинах, но доставляло удовольствие на просьбу показать сумку гордо отвечать: «И не подумаю!» Правда, вскоре прежние магазины самообслуживания прекратили свое существование. Еще одним развлечением стало меньше, а жаль...

В течение нескольких лет мы с Бенитой регулярно ходили в баню, обычно по понедельникам (во вторник у меня было вечернее дежурство, и можно было выспаться). Предпочитали мы Вятские бани, там и парная была хорошая, и бассейн сносный. И никто не выгонял через полтора часа, как, например, в Краснопресненских. За полтора часа в бане ничего не успеешь, нужно как минимум вдвое больше времени. За три же часа мы успевали раза 3-4 попариться, помыться, отдохнуть и ублажить свои тушки и мордашки всевозможными масками и кремами. Блаженство полное: раз в неделю чувствуешь себя заново родившейся, а это дорогого стоит. Потом Бенита забеременела и ходить вынужденно перестала. Я одно время продолжала ходить без нее, но одной неинтересно, а подбить на это больше никого не удалось. Так вот и банные дни сошли на нет, совсем жалко.

Летом 1988 года мамулю со Степой пригласили пожить у них в деревне наши соседи по этажу, пожилые супруги. Пригласили, как выяснилось, не бескорыстно. На мамулю легли походы в сельпо и стряпня, а хозяйка всецело отдалась огороду. Были у неё многочисленные внуки, довольно вредные, особенно старший. Из-за него-то и случился у бабулек серьезный конфликт, в результате которого мои домочадцы остаток каникул жили в доме напротив, у местной тетки Гали.
Конфликт конфликтом, а самой деревней и окрестностями мамуля моя была очарована. И купила один из продававшихся там домов, причем за совершенно смешные деньги. Я поначалу была не в восторге – уж очень далеко: за Тверью, Лихославльский район. При отсутствии мужика и машины это проблема. Дорога занимала целый день: электричка до Твери, электричка до Лихославля, потом автобус, который по жуткой дороге преодолевал 40 км за 1,5 часа. И купить там, кроме хлеба и молока, было ничего невозможно, все приходилось тащить на себе.
Сейчас-то не так страшно. И дорогу от Лихославля сделали нормальную, и со снабжением все в порядке. Да и частные извозчики не дремлют, не надо часами ждать электричку или брать с боем автобус. А места там действительно классные: вокруг леса, недалеко речка Медведица. Красота, тишина и полная благодать.

В том же году произошло еще одно историческое событие: 10 лет ухаживаний Бениты за Пал Евгеньичем увенчались успехом. Сын его к тому времени подрос, совершенно перестал слушаться родителя, и Пал Евгеньич решил завести нового. Они сняли квартиру, стали жить вместе и готовиться к появлению наследника. К вопросу подошли серьезно, уже за пару месяцев до зачатия века объявили мораторий на употребление спиртного и изо всех сил вели здоровый образ жизни.
Хозяйка квартиры, Разина Наташа, в это время вместе с сыном жила у родителей. Вскоре Они произвели какой-то обмен, в результате которого Наталье досталась двухкомнатная квартира на другой стороне родного «Моссельмаша». Там они и стали жить все вместе: Бенита с животом и Пал Евгеньичем да Наташка с сыном Сережкой и собакой Руной. Мы со Степой регулярно у них бывали, Заяц подружился с Сережкой, а я с Наташкой. Руна, уже пожилая колли, меня очаровала: совершенно бесподобная, беспроблемная собака, хотя и редкая сука. И Наташка девчонка замечательная: веселая, отзывчивая, непрактичная, полно подруг, которые постоянно у нее толкутся. В общем, святой человек, безо всякого преувеличения.
В феврале, когда Бенита была на сносях, мы уговорили Наташку поехать со мной и с детьми в наш блаженной памяти зимний лагерь (как выяснилось потом, это был последний заезд, поскольку лагерь тихо скончался под бременем демократических реформ). Уговаривали долго и трудно: Наталья тогда тяжело переживала разрыв со своим другом и была в глубокой депрессии. Но поездка оказалась для нее судьбоносной – там она познакомилась с Ильей, которого в свою очередь пригласил в лагерь кто-то из его друзей. С тех пор я не устаю повторять, что Наташка должна меня поить коньяком до глубокой старости: живут они с Ильей до сих пор и живут получше многих моих знакомых.
В конце марта 1989 года Бенита благополучно родила сына, Пал Палыча. Детеныш получился здоровый и спокойный, выращивать его стали по всяким умным книгам.
Глядя на Руну, я поняла, что созрела для второй собаки, причем обязательно колли. Степа давно просил щенка, как и любой ребенок. Но мы ведь покупаем детям только те игрушки, в которые сами хотим играть. А мамуля была категорически против. К осени я все же решила колляшку завести. Был составлен заговор. Самоотверженная Наталья брала удар на себя: согласно легенде щенок являлся внуком Руны и был нам подарен. Приняв историческое решение, в один прекрасный выходной в середине октября мы с Наташкой поехали на Птичку.
Выбирали долго, щенков было много, но или мелкие, или слишком дорогие. Наконец, нашли подходящий помёт. Помню момент: Наташка держит передо мной двух кобельков, а я показываю на того, у которого белая стрелка на морде – вот этого! Так у нас появился Тролль – самая лучшая собака на свете. С Птички ехали на такси, щенок был у меня за пазухой, такой теплый и пушистый. И пахло от него щенкой. Приехали к Наталье, Бенита была очарована сразу. Она говорила, что Тролль из-за пазухи посмотрел на нее таким же мутным взглядом, как и Пал Палыч сразу после рождения.
Потом в сопровождении Натальи отнесли щенка домой и рассказали мамуле нашу сказку. Она была недовольна, но практически не воняла. Степа был совершенно счастлив, я тоже. Только однажды на меня накатило то же сожаление, что и в самом начале беременности. Мамуля со Степой уехали к Жирному на годовщину свадьбы, щенок скулил и делал лужи, а я поймала себя на мысли: «И на черта мне это надо?» Но больше эта мысль не возвращалась никогда.
Щенок колли – это редкая очаровашка. Пушистая палевая игрушка с коротким еще хвостом и большими лапами, в которых мудрено не запутаться. Рос Тролль быстро, но как-то неравномерно: то в длину вытягивался, то в высоту. Воспитывался он под чутким руководством своей названной бабушки, ходил везде без поводка и хорошо слушался. Поводок мы брали, только если куда-то ездили. Ездить Тролль не любил, в транспорте обычно нервничал. Я обучила пса основным командам и практически не имела с ним проблем. Главной для Тролля была я, второй мамуля. А вот со Степой пес довольно долго оспаривал предпоследнее место в стае. Эта борьба продолжалась, пока Заяц не вырос, а Тролль не постарел.

      Июнь – август 2002г.

*
Мои электронные книги можно найти
здесь 



2 комментария:

  1. Мария, особенно понравилась история про Тролля, заочно в него влюбилась!

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. О! Тролль - замечательный пёс. Он до сих пор мне снится.

      Удалить