вторник, 14 февраля 2017 г.

0 Цена вопроса. Отрывок 4



«Цена вопроса» стала первой книгой, которую я рискнула опубликовать. Это был пробный шар, который раскатился по сети довольно широко. Продажи мизерные, но всё же не нулевые. А уж сколько народу сумело «скачать бесплатно», могу только догадываться.

Героям этой книги пришлось много ездить – и днём, и ночью. Везунчики: ведь на наших дорогах каждого подкарауливают самые разные приключения…
 

– Ладно, – смилостивилась она, тормозя перед въездом на МКАД, – будем считать, что ты условно прощен. Куда ехать дальше?
– А куда ведет дорога? – Теодор уже еле ворочал языком, стертым от многословных извинений.
– Та, которую ты видишь, – указала Ириша на проносящиеся по кольцевой автомобили, – опоясывает весь город, и по ней можно быстро добраться до любого шоссе. Лично я сейчас предпочла бы свернуть направо и поехать домой, чтобы упасть в мягкую постельку и забыться сном. Но мое великодушие не имеет границ, поэтому спрашиваю еще раз: куда тебе нужно, Теодор?
Мужик передернулся, вытряхивая из себя плотно угнездившееся отчаяние. Эта молодая леди с самого утра не устает его удивлять, подкидывая сюрпризы один за другим! Сначала, увидев его возле своего ложа, испугалась, как и полагается женщине. Он-то старался смягчить эффект от своего появления, поскольку вовсе не желал, чтобы дама пугалась чрезмерно. Но она ухитрилась коварно вывести гостя из строя. Еще раз испугалась, когда он, очнувшись, отменил смешные путы и возник рядом с ней. И тут же загнала его в угол, не зная, что смотрителя невозможно удержать ни в одной ловушке. Дальше всю дорогу эта женщина вела себя неправильно, не пытаясь прятаться за широкую спину, и почти не зовя на помощь. Ее реакция на события вызывала у спутника чаще всего оторопь, и его это бесило.
Сам Теодор многие тысячи лет назад начинал свой путь именно в этом младшем мире. Он хорошо помнил те времена, когда приглянувшуюся самку оглушали дубиной по голове, а затем, взвалив на плечо, относили в свою пещеру. А то и по земле волокли, ухватив за ногу (если баба, что случалось частенько, имела солидные габариты). Закончил он возвращаться на Землю вскоре после возведения самой высокой из пирамид на жарком континенте. Женщины к тому времени уже пережили короткий период взлета, когда их превозносили, словно богинь, и вновь опустились до уровня наложниц и прислуги.
В старших мирах, где Теодор успел прожить не одну сотню жизней, дела обстояли иначе. Там женщина была священна и почитаема как источник новой жизни, цену которой все уже не раз познали. Да, обретя память о собственном прошлом, никто не заблуждался, что пришел в мир первый и последний раз. Но тем более ценилось чудо возвращения на свет и возможность пройти очередной отрезок пути. Известно, что только лелеемая и драгоценная женщина может родить и воспитать дитя, которому ничто потом не помешает прожить яркую и не омраченную напрасными сомнениями жизнь. Достойно закончить ее и подготовиться к следующей – той, что начнется в утробе такой же счастливой женщины.
Но если эта особа является типичной представительницей своего пола, что до чего же здесь выродились мужчины? Ведь все на свете взаимосвязано. Всегда существует четкое распределение ролей: кто-то охотится, кто-то – поддерживает очаг. В том или ином виде, но так было и будет всегда…
– Друг Тео, ты не заснул?
– Нет, просто задумался. Скажи: на какие средства ты живешь, Ирина?
– На собственные. В спонсорах не нуждаюсь, – фыркнула она.
– Ты замужем?
– Уже нет. Я в разводе и счастлива этим. Давай, дружище, все-таки решим, куда ехать. Я как-то не готова обсуждать свое финансовое и семейное положение посреди ночи, на дороге и с малознакомым пришельцем.
– Да, ты права, я отвлекся.
Вздохнув, Теодор вытянул перед собой руки, и на лобовом стекле стала проступать карта города, до которого они с таким трудом добрались. Ириша рассматривала неправильный овал, расчерченный паутинками дорог, и никак не могла сориентироваться. Что-то было неправильно, но вот что? Небольшой многоугольник почти в центре, светящийся нервным багрянцем, – это, надо полагать, Кремль. Но река петляет как-то не так, и что это за яркая, пульсирующая точка ближе к юго-западу, неподалеку от которой видны мелкие зеленые штрихи?
– Что-то я не въезжаю, – призналась она. – Покажи, где мы сами сейчас находимся.
Теодор ткнул пальцем в самый низ схемы:
– Вот здесь.
– Теперь ясно. Переверни: ты нарисовал карту вверх ногами.
– Какая разница?
– Север должен быть наверху, – нетерпеливо пояснила Ириша. – Вот, совсем другое дело. Москва-река, Яуза… Синим мельтешит, как я понимаю, Останкинская башня, а наши маленькие друзья окопались на территории ВВЦ. Сидят в каком-нибудь фонтане и радуются.
– А здесь что? – Теодор указал на очень бледную крохотную запятую зеленого цвета, почти сливающуюся с фоном.
– Дай сообразить… – прищурилась девушка. – Скорее всего, это одно из любимейших мест отдыха москвичей: южный берег Крымского моста, где находится парк культуры и горького отдыха. Куда двинемся в первую очередь?
– К парку, тот вьерн на последнем издыхании.

Зря они гнали по ночному городу, рискуя нарваться на свисток какого-нибудь бдительного сотрудника ГИБДД. Видя, что пассажир нервничает и мрачнеет все сильнее, Ириша пренебрегала красным светом и некоторыми другими правилами. Увы, помощь опоздала. Когда Муха остановилась посреди моста, Теодор даже не стал выходить. Лишь взглянул на свой потускневший «показометр» и скрипнул зубами:
– Поздно, он погиб. Нам не хватило буквально нескольких минут.
Ириша тихонько тронула с места, пропуская патрульную машину со включенной мигалкой. А когда та, жизнерадостно завывая, скрылась за поворотом, без затей пересекла двойную разделительную полосу и рванула в обратном направлении. Пассажир неотвратимо погружался в пучину скорби по безвременно почившему вьерну. И надо бы разделить его горе, да некогда.
– Теодор, мы сейчас не на загородном шоссе, где самой большой неприятностью может послужить встреча с черным всадником, – вкрадчиво начала она, заметив, что за Мухой припустилась банда рокеров в количестве семи голов. – Здесь встречаются как стражи порядка, так и его нарушители. Намекаю: фехтовать на улицах не принято. В твоем арсенале имеется что-либо, способное отпугнуть молодчиков, вооруженных цепями и бейсбольными битами? Оторваться мы от них не сможем.
Теодор отвлекся от тягостных переживаний и переключи внимание на догоняющую Муху группу в шлемах с тонированными забралами.
– Что это за рыцари?
– Какие рыцари, очнись! Ночные хулиганы на мотоциклах, которым чем-то не понравилась моя машина.
– Они нападут?
– Обязаловка.
И черт ее дернул поехать огородами, свернув с хорошо освещенной трассы! Удачно срезала, ничего не скажешь! В этих переулках уж точно никто не помешает полупьяным рокерам покуражиться на славу. Это вам не дубнинские любители пикников: от бедной Мушки и ее начинки только мокрое место останется. Проносящиеся мимо каменные джунгли не спешили просыпаться от рева моторов и вырывающихся из-под зеркальных шлемов боевых кличей недобитых могикан.
Внезапно под колеса Мухе метнулась кошка. Ириша резко вывернула руль и выскочила на тротуар, чудом обогнув хвостатую дуру. Любому, даже самому зеленому водителю известно: сбил кошку или собаку, всё – следующим будет человек. Но те, кого она не отказалась бы переехать, пока позади. Правда, это уже ненадолго, потому что Муха как-то странно чихнула и заглохла.
– Остановись, Ирина!
– Чего блажишь? Уже стоим.
Нужно менять автосервис. Этим она и займется, как только выберется из затянувшегося фильма ужасов. Поправочка: если выберется не ногами вперед. Но так халтурить, как это делают ее знакомые Кулибины, просто непозволительно. Не далее, как в четверг слупили с постоянной клиентки неплохую денежку, заверив, что машина в полном порядке!
Свора камикадзе на мотоциклах налетела и окружила, не глуша моторов. Отъездилась ты, девушка. Не жди меня, мама, хорошую дочку…
Теодор успокаивающе похлопал ее по руке и встал на сиденье, явив рокерам верхнюю часть своего туловища, торчащую прямо из крыши машины. Неплохой финт ушами. Ребятки, уже приготовившие велосипедные цепи и дубинки, как-то все дружно остались в седлах. Только парочка особенно впечатлительных девчонок, сидящих за спинами своих кожано-клепаных бойфрендов, с визгом прыснув прочь, затаилась в тени ближайшего мусорного бака.
В поле зрения Ириши остались только джинсы и кроссовки пассажира. Да еще в кривых зеркалах шлемов отражалось нечто несусветное и крылатое. Но вот Теодор, подняв правую ногу, наступил ею на крышу Мухи, а затем подтянул и вторую. Шагнул с крыши на капот, а оттуда спрыгнул на тротуар. Хрен с ними, с новыми вмятинами, все равно кузов годится только на свалку. Теодор, вставший перед машиной в «иксовой» позе, опять сверкал, как робот-трансформер, и существенно подрос. Его руки, воздетые вверх и в стороны, насколько могла разглядеть Ириша, вновь заканчивались мечами, но оружие маскировали широкие развевающиеся полотнища красного цвета. Такой монумент да на Первомайскую демонстрацию совковых времен – все трудящиеся кинулись бы в драку-собаку, чтобы залучить его именно в свою стройную колонну! Чисто помесь памятника Юрию Гагарину и кузнеца, чей труд вечно молод.
Рокеры начали пятиться, скребя каблуками по асфальту и хрипло созывая подруг, осевших за помойкой. Ириша опустила стекло и высунулась наружу:
– Теодор, заступник ты мой! Задержи кого-нибудь из этих орлов, пусть мотор починит!
Серебряный монумент опустил одну руку, указуя концом (как это называется в корриде – мулеты?) на ближайшего мотоциклиста. Тот отклеился от седла и, втянув шлем в кожаные плечи, неуверенно двинулся к Мухе. Похоже, идти молодчику сильно мешало все то, что он сегодня съел и выпил. Если такое количество пива, чипсов и гамбургеров одномоментно покидает организм, походка поневоле становится странной. Остальные герои задом-задом расползлись и вскоре скрылись из глаз.
Ириша не без труда открыла помятый капот и вернулась в кабину. Ее догадка по поводу рекрутированного механика оказалась верной. Лучше покурить внутри, отгородившись ментоловым дымом от оскорбляющих обоняние клозетных запахов. Теодора жалко, так как он остался караулить рокера снаружи. Через время, достаточное для пары сигарет, засранец захлопнул крышку и доложил дрожащим тенором:
– Я все продул и зачистил. Попробуйте завестись.
– Не благодарю, бичико, – проворчала Ириша. – Отойди на три шага: у тебя упало. И пар пошел, и мухи налетели.
Еще недавно такой храбрый в стае пацан, затянутый в черно-красную кожу с бахромой, всхлипнул и отступил от машины. Ириша бережно повернула ключ. Ура: завелась наша Мушка с пол оборота!
– Свободен, мальчик! – крикнула она в окно. – Пулей лети домой, пока дерьмо не засохло!

– Ты был великолепен, – искренне похвалила она Теодора, когда тот, вернув себе обычный облик, занял свое место. – А почему ты не увеличил рост, когда сражался с черным другом?
– Смысла не было. Того, кто хорошо тебя знает, метаморфозами не обманешь. А на умение владеть мечом рост не влияет. Сколько еще нам ехать?
– Сейчас выберемся на проспект Мира, а там уже рукой подать.
Теперь Ириша не торопилась и ничего не нарушала. По словам спутника, оставшейся троице вьернов в облюбованном ими водоеме было достаточно хорошо. Оставив чуть в стороне полстакана гостиницы «Космос» и взмывшую в темное небо ракетку, Муха подрулила к центральному входу на ВВЦ. Три часа ночи, самое глухое время. Все нормальные люди спят, и правильно делают.
– Я пойду с тобой, – заявила Ириша. – Надо немного размяться. Вот только через заборы мне давненько не приходилось лазить.
В старших классах они не раз наведывались сюда небольшими компаниями и с не самыми невинными целями. Летом розы воровали, осенью – яблоки. Пробирались обычно на территорию выставки через Ботанический сад, чтобы не платить за вход. Чинно погуляв, дожидались темноты на укромных скамейках неподалеку от павильона цветов. Нацелуются там до одурения и выходят на дело. Давние вылазки остались в памяти веселыми – даже та, когда пришлось улепетывать от милиции.
Тогда ребята явились за розами вчетвером: Ириша, Надюха и двое парней из их класса – Толик и Витек. Они нарезали две приличные охапки роз, которые мальчишки спрятали под пиджаками, превратившись в потешных дамочек. Витек расположил цветы головками вверх, и у него появился роскошный бюст. Толик сделал наоборот, и казалось, что он на последней стадии беременности. Как же они драпали от двух ментов, подгоняемые свистом! А Витька орал, перекрывая общий хохот, что ему весь фасад искололо, и он ни на что теперь не годится из-за поганых гербариев.
Сейчас, конечно, на подростковый кураж рассчитывать нечего. Случись напороться на какого-нибудь сторожа, она не побежит, потому что просто не сможет. В крайнем случае, наврет что-нибудь глупое. Скажем, что они разыскивают сбежавших из уголка Дурова ученых морских свинок. И вообще, пусть Теодор сам разбирается, она устала. Ириша чувствовала, что сегодняшних приключений уже более чем достаточно. Скорей бы все закончилось, чтобы отправиться домой и приступить к пассивному отдыху. Она вызвалась пойти с Теодором лишь потому, что не желала сидеть одна в машине. Хватит, насиделась уже.
– Через забор лезть не придется, – успокоил девушку господин старший смотритель, – пройдем сквозь него.
– Меня этому в школе не учили, имей в виду.
Ириша вышла из машины, заперла ее и огляделась. Наверно, нужно было припарковаться где-нибудь в стороне. А, шут с ним! Муха прекрасно постоит на этой освещенной плешке – целее будет. Они приблизились к высоким аркам ворот, которые в сей поздний час перегораживали ажурные кованые створки. Людей ни снаружи, ни внутри видно не было.
– Так каким же манером я пройду?
– Встань сзади вплотную ко мне и крепко обними за пояс, – предложил Теодор.
Ириша выполнила распоряжение. О, какой плотный товарищ! Так бы и стояла с ним в обнимку, пусть только личиком развернется.
– Что дальше?
– Шагай в ногу со мной. И-и начали: левой…
В два шага они достигли решетки, и девушка зажмурилась от навалившего вдруг страха. Она чуть не разжала руки, но Теодор крепко ухватил ее запястья и не позволил этого сделать:
– Не паникуй, ничего страшного нет. Давай, правой!
Боже, этот шаг оказался самым отвратительным из всего, что случилось за день! Нет, пересекать решетку было не больно, но Ириша чувствовала каждый чертов прут, медленно проходящий сквозь тело. Каждый, а их было немало. Стало тошно от одной мысли, что выбираться предстоит точно так же. Еще шаг…
– Ты можешь меня отпустить.
Уже? А она так хорошо пригрелась. Ириша нехотя отстранилась, вернув путнику свободу. Вдоль широких пустынных аллей шелестели пятернями листьев цветущие каштаны. Ни души.
– Нам прямо, – заявил Теодор, сверившись с компасом.
– Только идем под деревьями, чтобы не отсвечивать. И лучше воздержаться от громких разговоров. Здесь запрещено бывать ночами.
– Почему?
– Без понятия. Нельзя – и все.

*


Мои электронные книги можно найти здесь 

Комментариев нет:

Отправить комментарий