понедельник, 6 июля 2015 г.

8 Капли детского короля. Отрывок 3

Куда только не забрасывает нелёгкая героев цикла "Перекрёсток всех миров"! Хозяевам постоялого двора не сидится на месте, и я их очень даже понимаю :)
  
 Они двигались к морю не спеша, наслаждаясь чудесной погодой. Встретился караван купцов, возглавляемый все тем же неугомонным Роем, который и навел когда-то Кашириных на этот мир. Торговцам, как всегда, было некогда. Напоили в ручье лошадей, перекурили с Петровичем и попылили дальше, торопясь доставить нежный товар к потребителям.
   Гасану поручили разыскать Драконовы острова, и на этот раз они нашлись уже со второй попытки: почти напротив Синего Порта, милях в тридцати от берега. С магией здесь никаких положительных сдвигов не произошло. Джинн слабел все быстрее, а юные начинающие маги бесились, поскольку считали ниже своего достоинства пользоваться амулетами.
   Но недостаток магии являлся единственной занозой, отравлявшей младшим Кашириным путешествие. Ведь это был их второй настоящий поход. Все в новинку, все безумно интересно. Да еще на единорогах, а не на машине, как в тот раз, когда отец взял их с собой впервые. А впереди ждут блуждающие острова с драконами!
   Для родителей узнаваемые места вскоре закончились. В прошлый-то раз они проехали только полпути, а затем начавшиеся дожди заставили перенестись прямо в город мореходов. Лес, отступая от дороги все дальше, синел теперь у горизонта низеньким частоколом, над которым кое-где возвышались круглые кроны вуабов. Между лесом и трактом остались только крошечные островки кустов и отдельные деревья с гладкой светлой корой.
   В степи слева от дороги все чаще стали попадаться непонятные сооружения из черных и красных камней: не то убежища, не то капища. На некоторых камнях можно было различить не до конца стертые временем рисунки – примитивные, но зловещие.
   Народ в пути развлекался охотой на птиц и шустрых бурых зверей с роскошными хвостами. Возможно, это были местные лисы (или волки, как знать). В скачках по степи Галка участвовала наравне со всеми, но пострелять ее давно уже никто не уговаривал: знали, что бесполезно. Она никогда не понимала, в чем прелесть подобных забав. А однажды была втянута в охоту в качестве дичи, и еще не забыла, насколько это весело.
   Гораздо больше Галке нравилось, когда двойняшки джигитовали на своих стремительных единорогах.
  – Мам, пап, смотрите! – давал петуха Макс, у которого начал ломаться голос.
   И они принимались нарезать вокруг едущих шагом родителей широкие круги, спрыгивая на землю и вскакивая обратно в седло на полном скаку. Вот Макс бросил поводья и встал ногами сначала на седло, а затем сделал шаг назад и балансирует уже на крупе.
  – Лена, волосы подбери! – крикнула Галка дочери, когда та опрокинулась назад и свесилась с седла, а ее коса оказалась прямо у бешено мелькающих серебряных копыт.
  – Ну, ма-ам! Вечно ты…
  – Ничего не вечно! Хвост в пыли волочится, а на него, того и гляди, наступят!
  – Мне, что ли, попробовать, – с завистью пробормотал Петрович.
  – Флаг тебе в руки, джигит. Только спину Бесу не сломай, он уж не молоденький. Да и вес у тебя – будь здоров, не то, что у ребят.
  – Вечно ты, мам…

   Синий Порт мало напоминал тот мокрый и унылый городок, в котором они когда-то провели гораздо больше скучных дней, чем собирались. И у причалов, и на рейде стояло множество судов, а между ними сновали шлюпки. Одни корабли разгружались, другие – наоборот. Порт гудел, как разворошенный медведем улей, и от него по всему городу расползались запахи свежей – и не очень – рыбы, смолы и незнакомых пряностей. Казалось, и грязи на улочках поубавилось. Во всяком случае, она не бросалась в глаза. И народу очень много: гарреды, люди, какие-то низкорослые, поголовно рыжие ребята с носами-пуговками. Похожи на гномов только габаритами – без бород и слишком жизнерадостные.
   Наша кавалькада въехала в город во второй половине знойного дня и привлекла к себе нездоровое внимание не только единорогами, но и солнцезащитными очками. От всадников в темных зеркальных очках некоторые аборигены, а особенно – дети, буквально шарахались, осеняя себя какими-то сложными знаками.
   Встречные морячки людского племени жадно разглядывали дам, довольно легко одетых по случаю жары. Но языки не распускали, не говоря уже о руках. Ленка-то была уверена, что причина такой сдержанности – ее неприступный и надменный вид. Жаль, что барышня не оглядывалась на непривычно серьезного папочку, держащего меч поперек седла. Хлопнув своего коня ладонью по шее, Галка догнала дочь и негромко сказала, не поворачивая головы:
  – Лена, не стоит задирать нос так высоко: это может быть истолковано не в твою пользу. И, пожалуйста, сделай шорты длиннее, а вырез футболки – уменьши.
  – Еще чего, такая жара! Хочешь сказать, что я своей одеждой кого-то провоцирую? – недовольно повернулась к ней Ленка.
  – Именно.
  – А если бы у моей футболки на спине была нарисована мишень, значит, по-твоему, я провоцировала бы стрельбу по себе?
  – Мы не дома, дорогая, где можно одеваться, как душе угодно. Это – портовый город в довольно отсталом мире, а значит, место неспокойное, с грубыми нравами. Поверь, целовать женщинам руки, говорить комплименты и вообще спрашивать их согласия здесь никому в голову не взбредет. Будь вокруг только гарреды, ты могла бы ехать голышом, я бы слова не сказала.
  – Да пусть только попробуют!..
  – Ага, и отец зарубит пару-тройку матросов, которым в плавании никто не показывал гладких коленок. Ты этого добиваешься?
  – Подумаешь!
  – Если подумаешь, то не скажешь. Ты когда-нибудь видела отрубленные головы? А вывалившиеся на мостовую кишки? Очень живописно. Особенно, если знаешь, что эта живопись целиком на твоей совести.
   Ленка надулась, но прикид свой плавно изменила на более скромный.
  – Умница. Не обижайся, просто учись лучше на моих ошибках. Мне-то самой поучиться таким вещам было не у кого.
  – Да ты что, ма?! – вытаращилась на нее Алена поверх очков.
  – А вот и то, – развела Галка руками. – Мы же не все рассказывали, вы еще маленькие были. Да и нечем хвастаться-то…
  – Здесь?
  – Нет, здесь в тот раз мы людей не застали. Но я подралась тогда с двумя пьяными гарредами. Правда, они первыми начали.
  – А папа?
  – Он был в отъезде.
  – Вы о чем там шушукаетесь? Я тоже хочу, – подал голос Петрович.
  – Невинные девичьи секреты, ничего интересного. Слушай, а где тот постоялый двор, в котором мы останавливались? Что-то я не узнаю окрестности, долговато гарцуем.
  – По-моему, следующий поворот налево.
  – Па, зачем в гостиницу? – встрял Макс. – Давай разобьем лагерь за городом, на берегу. Искупаемся…
  – Искупаться мы и так можем. Но скотину где-то оставить надо, а на том постоялом дворе хозяева проверенные, надежные. Сейчас разместимся, пообедаем и поедем искать пляж.

   Хозяин, пожилой гарред, встретил компанию с распростертыми объятиями. Все четыре верхние лапы и распростер, поскольку щедрых клиентов не забывал никогда, даже таких неспокойных, как эти. Очень огорчился, что не может предоставить гостям затребованные три комнаты  (Ленка отказалась ночевать вместе с братом): у него были свободны только две. Точнее, прямо сейчас – всего одна, но к вечеру должна была съехать троица рыжих недомерков.
  – Точно съедут? – с сомнением спросил Петрович. – Если нет, мы оставим у тебя коней, а сами поищем другое место. В одном номере нам всем не поместиться, даже если бы имелось желание.
  – Не сомневайтесь, они уже расплатились: на закате отчаливает их корабль. Неужели это у вас настоящие единороги?
  – Самые что ни на есть. Позови конюха, который будет за ними ходить, я его проинструктирую.
  – А как мы разместимся в двух комнатах? – поинтересовалась Елена Прекрасная, с подозрением косясь на братца.
  – Мы с тобой, отец – с Максом, чего непонятного, – ответила Галка, попутно заказывая хозяйке обед.
  – Но это тоже неудобно!
  – Ничего, солнышко, мы с мамой потерпим, – заверил Петрович, скрипнув зубами, и до любимой доченьки наконец-то дошло, что она переборщила с капризами.
   Участок берега, хоть отдаленно напоминающий пляж, искали долго, но никто не роптал. После роскошного рыбного обеда было одним удовольствием проехаться шагом вдоль кромки прибоя, который тихонько шипел, остужая раскаленные за день камни. А длинные изломанные тени всадников лениво ползли сбоку и чуть впереди, завидуя своим владельцам: их-то обдувал прохладный ветерок.
   Берег был замусоренный, захламленный водорослями. Из воды торчало множество острых камней. А само море кишело мелкими розовыми медузами, с высоты седла их было хорошо видно.
  – Интересно, акулы здесь водятся? – ни к кому персонально не обращаясь, вопросил Макс.
  – Какая разница? Возле самого берега – вряд ли. Под островами, куда мы направляемся, водятся манты, их я видела. Там далеко прошу не заплывать.
  – Надо же, чего только не узнаешь четыре года спустя, – хмыкнул Игорь. – А кроме мант?
  – Такие длинные-длинные толстенные щупальца, с помощью которых, я полагаю, острова и блуждают по морям. Не смотри на меня, как генеральный прокурор: спустя четыре года мне не стыдно.
  – Вон, глядите: впереди коса и камушек подходящий на самом конце. С него можно понырять! – в своей любви к морю Макс не уступал матушке. Если он и любил что-нибудь больше, то оружие.
   Нанырялись и наплавались в теплой воде тем вечером досыта, распугав несчастных медуз и крабов. В город вернулись уже в полной темноте. Над бухтой блестела половинка Малой Луны, а с противоположной стороны на небосвод неуклюже карабкалась золотая арбузная корка Большой.
  – Пап, и это ты в одиночку сделал?
  – Почему? С Гасаном на пару. Дурак дураком с пестиком по ней носился; как вспомню – так вздрогну.
   К месту ночлега не пришлось ехать через весь город, но отголоски матросских гуляний до путников доносились отовсюду. По кривым переулкам шатались горлопанящие разудалые песни тени, из подворотен раздавались звуки подозрительной возни. А один раз прямо перед всадниками с треском распахнулись двери кабака, и под копыта Сильверу спланировал рыжий недомерок, пропахав мостовую пятачком. Единороги и кони аккуратно перешагнули мелкую тушку. А когда они прошли, на спину изгнанного из рая упала голубая бескозырка с пышным белым помпоном, сброшенная чьей-то сердобольной рукой с верхнего этажа.

  – Поздновато гуляете, – ворчал хозяин, отпирая им ворота. – Комната давно освободилась, для вас держу, а желающих-то немало. Выбирайте: кто где будет, белье мы поменяли. Ужин закажете?
  – Да нет, пожалуй, обедали поздно.
  – Вина или молока подать?
   Галка с Петровичем переглянулись и в один голос печально ответили:
  – Молока. Всем.
   Дамам предоставили право выбора, и они заняли комнату с одной большой кроватью. Кажется, ту самую, в которой супруги жили в прошлый раз. А мужикам досталась соседняя, с двумя койками: пошире у двери и поуже – возле окна. Устраиваясь на ночлег, Игорь и Макс могли слышать, как их девушки болтают, хихикают и плещутся за стеной. Понятно: заказали Гасану ванну, чтобы отмыть загорелые телеса от морской соли. Красиво жить никто не запретит…
   Стены дома, сложенного из неотесанных камней, изнутри отштукатурены. В неглубоких нишах стоят немудрящие украшения: раковины или засушенные морские звезды. Как-то Игорь в тот раз их не заметил. Впрочем, тогда было, на что полюбоваться, помимо стен или выскобленного до белизны дощатого пола с широкими домоткаными дорожками: не с сынулей ночевал. У единственного окна, на крепко сбитом неказистом столе, горит толстая желтая свеча, прилепленная к блюдцу с отбитым краешком. А вот эти лоскутные одеяла Игорю запомнились с прошлого раза: из маленьких-маленьких ромбиков и треугольничков. И узоры – такие затейливые, что начнешь рассматривать – заблудиться можно.
   Девчонки за стеной постепенно затихли, возни не слышно. Петрович подошел к небольшому квадратному окну. И свет у них погас, на опустевшем пятачке двора желтела только одна лужица с его собственной тенью посередине. Здесь рано ложатся спать. Макс удобно устроился с книжкой головой к свече. Игорь взглянул на переплет: «Одиссея капитана Блада». Самое чтение для пацана.
  – Па, ты не гаси пока, я еще почитаю.
  – Хорошо, только недолго.
   Раздевшись, он завалился на жалобно заскрипевшую кровать, пахнущую сеном, закинул руки за голову и стал разглядывать скошенный к окну потолок, зачем-то затянутый густой сеткой. Получится убедить кого-то из драконов? Ох, сомнительно… Упрямые, сволочи! Но уж очень обидно будет вновь возвращаться с пустыми руками. Это получится не поход, а просто экскурсия для детей по местам боевой славы. В крайнем случае, придется воровать яйца. Но об этом лучше не думать, драконы-то здесь малость телепатические…
   Максим, дочитав до главы, задул свечу:
  – Спокойной ночи.
  – И тебе тоже, дружок, – вздохнул Игорь.
   За окном немым укором плыл огрызок собственноручно испохабленной им Большой Луны. Извини, золотая: не корысти ради и не забавы для. Что-то непонятное мелькнуло за мутным стеклом: будто конец веревки мотнулся или кошачий хвост. Шарила сегодня по двору пятнистая, облезлая такая кошка, рыбьи головы собирала. Спать, Петрович, спокойной ночи. На хрен она тебе свалилась, эта спокойная…
   Отчаянный, пронзительный визг подбросил его почти до потолка, и тут же хором:
  – Па-апа-а-а!
  – И-и-иго-орь!
   И частый топоток по крыше, прямо над головой.
  – …твою мать! – как был, босиком и в одних трусах, выскочил в коридор и, с мясом выломав солидный крюк, рванул на себя соседнюю дверь, за которой продолжали голосить его любимые.
   Обе дурехи, вцепившись друг в друга, скорчились в углу кровати и визжали уже на пределе восприятия. Начали открываться другие двери, из них осторожно высовывались более или менее лохматые головы. Мимо Петровича, замершего у входа, протиснулся Максим со свечой. Кроме надрывающегося на подушках дуэта в комнате никого не было. Игорь по возможности спокойно прикрыл за собой дверь:
  – Вот только не рассказывайте, что увидели мышку: придушу обеих.
  – Там! – две дрожащие руки одновременно вытянулись в сторону окна.
   Подойдя к нему, Игорь поднял раму и высунулся наружу. Теперь уже светился огоньками весь второй этаж, и двор был неплохо освещен. Извернувшись, насколько можно, он обозрел пустую крышу.
  – Там никого нет. Я, конечно, польщен, что по мне так соскучились…
   Ленка ревела в голос где-то у матери подмышкой. По коридору решительно протопал хозяин и постучал в дверь. Макс ему открыл.
  – Что тут у вас, господа хорошие? Весь дом на ноги подняли. Убиваете друг дружку, али так тешитесь?
   Галка плотнее закуталась в одеяло, приглушив заодно завывания дочери:
  – К-к н-нам в окно к-кто-то з-з-заглянул. С-сверху, с-с к-крыши. С-свесилась голова с-с-с т-таким с-стра-ашным лицом, – сквозь лихорадочный стук зубов начала излагать она, уставившись в пространство безумным взором. – Б-белое т-такое лицо, а г-глаз-за – к-как у с-стрекозы, огромные… Ч-черные, б-блестящие т-такие.
  – А-а-а! – неслось из-под лоскутного одеяла.
   Ну и дыхалка у девчонки, Витас отдыхает!
  – Сказало что-нибудь лицо-то?
  – Ды-ды-ды-дурень! Облизнулось т-только!
  – Это – гулль, – авторитетно заявил хозяин. – Они страшненькие, конечно, но безобидные. Их некоторые за оборотней считают. В сказках гулли детей из колыбелей крадут, но это – сказки. Они светлыми ночами лазают себе по стенам, по крышам, в окна заглядывают. Любопытные очень зверьки. Я же говорил: закройте окна.
  – Т-так закрыли же!
  – Так ставнями, дорогие мои!
  – С вами все ясно, красотки. Хозяин, прости за переполох. Дверь завтра починим, беспокойство – оплатим. Всем спать.
  – А-а-а! – продолжала надрываться Алена.
  – Дочь, возьми себя в руки! Да не меня… Макс, бери ты ее в руки и тащи в ту комнату. И лампаду захвати. Все, детка, Максим закроет ставни, оставит гореть свечу, и будет караулить твой сладкий сон вместе с Гасаном. А теперь, – повернулся он к жене, – двигайся к стенке, счастье мое, и кончай трястись. Нет, на меня забираться не обязательно… А впрочем, ладно. Гули какой-то испугались, курам на смех! Спокойной ночи.
  – С-с-с…
  – Не напрягайся, спи давай.
*
Приобрести мои книги можно здесь.

8 комментариев:

  1. а вот интересно) Доброго времени!

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Здравствуйте, Наталья! Надеюсь, что интересно :)

      Удалить
  2. Хотя такое экзотическое, но при этом очень по-человечески теплое летнее семейное путешествие ))) Вообще такой вот теплой атмосферой все ваши произведения отличаются, и лично мне это всегда нравится )))

    ОтветитьУдалить
  3. Интересно написано, с юморком! Прочитала с удовольствием. Много выражений можно принять за афоризмы: "Убиваете друг дружку, али так тешитесь?" :)

    ОтветитьУдалить
  4. – Но это тоже неудобно!
    – Ничего, солнышко, мы с мамой потерпим, – заверил Петрович, скрипнув зубами, и до любимой доченьки наконец-то дошло, что она переборщила с капризами.

    надо как то мне и к своим детям такое примерить))

    ОтветитьУдалить